Долина теней

Blinddog Alexander

– Думаешь, мы правильно все делаем? – спросил Макс.

– Ты о чем вообще?

– Бежим из города, будто крысы. Бросаем всё.

Гай удивленно фыркнул.

– А что у нас тут было вообще, чтобы бросать, я не очень понял? Твой пентхаус в четыре квадратных метра и заначку из грязных носков под матрасом?

– У меня был цель, ради которой я подался в Город, - упрямо сказал Макс. – А теперь вынужден бежать отсюда, поджав хвост.

Была и ещё одна, новая причина, по которой ему хотелось остаться здесь, но в ней он не хотел признаваться другу.

– Макс, дружище, что на тебя нашло?
–

спросил Гай. – Все кристально ясно, как по мне. Если мы останемся здесь, даже под новыми айди, когда нас поймают триады – это только вопрос времени. Поверь мне на слово, существует куда больше способов опознать личность, чем ты можешь себе представить. Наши с тобой мордашки у каждого их стукача. А их стукач – на каждом углу, каждой чертовой улицы. Толпу постоянно сканируют сотни их дронов, выискивая врагов триад. Не надо думать, будто полиция сможет нас защитить. Все, что она защищает на самом деле – так это свои собственные интересы. И мы с тобой, два жалких нищих неудачника, не представляем для них ни малейшего интереса. Ни на йоту. Даже просто стоя сейчас на месте и споря об том, мы рискуем тем, что нас схватят. А если мы попадем в лапы китайцев, о, я тебя уверяю, даже твое известное красноречие не выпутает нас из этого дерьма. Мы будем умирать так медленно, что это тебе покажется вечностью.

По всему было видно, что он не на шутку разозлился.

– Тебе, видимо, кажется, будто у тебя есть на самом деле какой-то выбор? Может, отсидеться ещё где-то денек-другой и нас простят и забудут? Ходить аккуратно и авось пронесет? Алло, мы не в девятнадцатом веке живем, ковбой. Сейчас у каждой стены есть уши и глаза. И нас с тобой вовсю пристально рассматривают. Так что я тебе скажу, какой у нас выбор. Или драпать, не оглядываясь. Или остаться и сдохнуть. Так что решай сам прямо сейчас – подождут твои важные «цели» пару лет, или ты сможешь их выполнить прямо из ада?

Макс заскрипел зубами. Гай во всем был прав.

– Уходим отсюда. Я не позволю себя убить раньше, чем отомщу.

Гай расслабился и шел насвистывая незамысловатую мелодию. Макс все с таким же паскудным настроением держался позади. Неожиданно, он почувствовал какую-то перемену в своих мыслях. Теперь в них появилось что-то тревожащее. Тонким сигналом звенело предупреждение. Макс не мог понять, в чем именно дело, но всегда доверял своей интуиции. Он чуть замедлил шаг, начал бросать украдкой взгляды по сторонам. Казалось все чисто и спокойно, но чувство тревоги и не думало успокаиваться. Наоборот, с каждой минутой только усиливало обертоны.

– Эй, чего отстаешь, здоровяк? – Гай, идущий впереди, остановился и оглянулся.

Именно в этот момент все пришло в хаотичное движение. Казалось из-за каждого угла и каждой ямы в асфальте выпрыгнули на них черно-красные полицейские мундиры. Хаотично мелькавшие в воздухе дроны развернулись, и устремились на них.

– Гай! Беги! – заорал Макс и рванул со всех ног.

Он со всей силы врезал кулаком в шлем оказавшегося рядом копа. Почувствовал жуткую боль в кулаке от удара по металлу, прыгнул через упавшего и свернул в первую попавшуюся подворотню. Он летел не разбирая дороги и не оглядываясь. Расталкивал прохожих, петлял между горами мусора и бежал что было сил.

Сзади слышались крики, свистки, топот

и вопли, но он смотрел только вперед. Если Гай уже попался, ему все равно не помочь. В воздухе, совсем рядом, зажужжали лопасти дрона. Макс почувствовал удар электрического дротика в районе лопатки, но бронежилет не пробило. Он прибавил бег, но это было бессмысленно. Следующий укол пришелся в бедро и ногу скрутило дикой парализующей судорогой. Макс споткнулся, упал, зарычал от боли, перекатился, вскочил и хромая пытался бежать дальше. Ещё укол в бедро. Ощущение было такое, словно его всего целиком ударили тупым ножом. Он снова упал, пытался подняться, ползти. Что угодно, лишь бы не останавливаться. Укол в шею, звериная боль в теле, в глазах взорвались разноцветные искры и темнота.

Макс выключился, упав лицом в талый грязный снег.

Пришел в себя он от боли. Мышцы сводило дикой судорогой. В местах попадания электрических дротиков словно вкрутилось раскаленное сверло. Макс застонал и хотел растереть ноги, но руки оказались чем-то скованы за спиной. Он лежал на полу в темной комнате, не больше чем три на три метра. Ни окон, ни кровати, ничего, даже нет унитаза. Голая коробка.

Максу хотелось выть и он уперся лбом в пол, почувствовав холодный металл. Тяжело сказать, сколько он так пролежал, прежде чем одна из стен, оказавшаяся на самом деле дверью, с мягким шелестом отъехала в сторону, и в комнату проник свет, ослепив его. В камеру вошли несколько человек, подхватили Макса под скрученные руки, накинули на голову мешок, и, не говоря ни слова, куда-то поволокли не давая встать.

Тащили его так не меньше сотни метров, постоянно сворачивая и открывая новые двери. Наконец посадили и сдернули мешок с головы.

Макс зажмурился и пытался проморгаться, чтобы привыкнуть к свету. Когда глаза перестало резать, он увидел, что сидит в кабинете, напротив стола. С другой стороны от него сидел седой короткостриженный мужчина с квадратной челюстью. Он жевал тлеющую сигару, постоянно перекатывая из одного уголка рта в другой, и спокойно разглядывал пленника, давая ему время осмотреться.

Мужчине было лет пятьдесят, может шестьдесят. Черно-красная полицейская униформа офицера. На металлической табличке на груди значилось «Капитан Вольфхаузер».

Увидев, что Макс перестал щуриться на свет, офицер откинулся в своем кресле.

– Меня зовут капитан Вольфхаузер, - сказал он, постучав пальцем по металлической бляшке на груди, - на всякий случай. Если не умеете читать.

У него был неожиданно приятный мягкий тенор, сильно контрастирующий с общей внешностью. Но его глаза, прозрачно-голубые как чистый лёд, были пугающими. Мёртвыми.

Макс промолчал.

– Мы просканировали ваш айди, добрый гражданин, - продолжал капитан.
– И согласно нему, вы – Джеймс Эверетт Кингстон, тридцати пяти лет, числитесь как торговец чаем вразнос.

Он выпустил струю тяжелого сизого дыма.

– Хорошая биография, очень хорошая, - капитан улыбнулся. Улыбка у него широкая и радушная, больше подходящая для киноактера, но зубы были крупными, как у лошади, и желтыми, цвета спелой кукурузы.
– Только вот согласно нашим базам данных Джеймс Э. Кингстон числится пропавшим без вести уже около трёх лет.