Доллары в банке
Шрифт:
Начали ему рассказывать поэтапно, как было совершено ограбление: здесь встретили, проехали, остановились.
Оперативники постарались убедить его, пробудить в нем остатки совести: «На этих деньгах,– говорим, – кровь, эти деньги не принесут удачи. Самое страшное – подведешь своих близких!» Он начал потеть. Говорит: снимите с меня наручники, я все расскажу!
Мы говорим: Бухарев уже все рассказал, у нас все детали есть. Кто деньгами воспользуется – будет проклят на всю оставшуюся жизнь. А Силкин эти деньги отдал сестре и матери. Близкого человека он не мог подставить. И он говорит –
Мы принимаем равнодушный вид – нам и так все известно! (Хотя у нас ничего не было!) Покажи, где эти деньги? Бухарев все на тебя валит, но мы знаем, что ты водитель: отвозил и увозил. А он говорит: нет – это я убивал. А мы думаем: наверно берет вину на себя.
– Нам это не интересно,– заявляем, – где деньги? Он говорит: поехали, покажу.
– Нет! – говорим. А про себя решаем: сейчас поедем – поднимет шум! Говорим: напиши матери записку. (Слово дал – слово взял, а записка останется! Приложим к уголовному делу!) Я вот поеду – матери отдам листочек. Напиши по – хорошему, по – доброму. И мать не будем трепать, хотя бы обыск не станем проводить. Ведь раскатаем дом по бревнышкам – где они жить будут?
Пишет: «Мама простите меня – я совершил глупую ошибку. Верните деньги – они не принесут нам счастья». И звонит Валерий Александрович Куликов. А мы ему: « Мы деньги поехали доставать!»
– Как?
– Вот так!
– Не может быть!
– Может! Силкин записку написал, сейчас к его матери поедем.
Валерий Александрович говорит: с вами поеду!
Поехали. Тоже «эпопея» была. Мать говорит: «Нет никаких денег!» Мы говорим: ваш сын не виноват. Деньги отдадите – сегодня выпустим. «Что вы мне рассказываете, я мать, я знаю, что он натворил!» – и давай причитать: «Зачем убили, зачем все это делали?» Мы поняли, что и Силкин замешан в убийстве инкассатора.
И потом она вдруг заявляет: «Денег у меня нет – я их завтра принесу!» Дознаватель вспомнил: часто здесь видел пожилую женщину в строгой черной одежде. (Про себя он ее «монашенкой» называл.)
– К вам приходила женщина – это ваша сестра? Вы ей деньги отнесли?
– Да.
– Где живет?
– На проспекте Строителей.
Напугал … иконой!
Приехали по названному адресу. Никого нет, живет одна, мебели нет. Одни иконы. Иконы в штабелях – даже не развешаны. Мать Силкина говорит:
– Маша, отдай деньги.
– Какие деньги? Не видела, не брала.
Мы ее и так, и эдак – отдай деньги! Куликов не сдержался, начал кричать. Я ему: «Валерий Александрович, вам нельзя! Вы – служебное лицо. Мне можно. Лучше я буду наезжать».
Отозвал эту монашку в комнату. Недрогнувшей рукой дознаватель хватает икону Божьей Матери, подносит к лицу перепуганной женщины: « Крестись, – говорит,– перед иконой! В церковь ходишь?»
– Хожу.
– Сейчас владыку приведем, и перед иконой скажешь, что этих денег не видела!
– Вот вам крест, я этих денег не брала. В моем доме их нет!
Мы говорим: А где? На даче?
– Да, на даче.
Дождь сыщикам не помеха!
Дача – в Мокшанском районе. Дождик пошел. Садимся в УАЗик ППС. Приезжаем – темно, дождь льет! Время где-то за полночь. Понятые, эксперты. Листья,
Старший опер засомневался: «Не водит ли она нас за нос? Не целину ли копает?» Полез сам. Стал копать – нет, земля мягкая! Лопатой тык – тык. Вдруг наткнулся на что-то. Стал разгребать руками. Раз! – черный целлофан. Банка – замазана техническим вазелином и закручена скотчем в несколько слоев. Много банок! Новенькие доллары – вот они!»
В четыре утра вернулись в прокуратуру. Приехали начальник УВД Пронин, прокурор области Костяев. Начали допрашивать участников ограбления. Бухарев был членом организованной преступной группировки. Кузнецов предложил. Бухарев организовал, к ним присоединился Силкин.
Кузнецов составил план нападения, не профессиональный, но дерзкий. Сыщики сразу же обратили на организатора внимание: Кузнецов уволился из банка… за неделю до ограбления. Уволился вроде бы «по собственному желанию», но с нарочито громким скандалом.
Нам удалось раскрыть и другие хищения, которые были совершены ранее, но банк не заявлял. Обнаружив недостачу, раскидывали деньги на всю смену. Это понравилось Кузнецову. Ворует один – платят все. Вот так мы и эти преступления раскрыли.
Александр Иванович Пронин пошел с Бухаревым, скованный с ним наручниками, за оставшимися деньгами. Тот поставил условие: деньги отдам лишь генералу! Пронин согласился пойти с ним и пообещал не брать понятых.
Бандит прятал деньги под ванной в квартире тетки. Мы подсмотрели в щелку: Бухарев отодвинул что-то под ванной, деньги достал и отдал генералу. Мы решили, что Бухарев утаил оружие. Поехали в прокуратуру – получили ордер на обыск. И обнаружили под ванной – шесть тысяч таблеток экстази, нового тогда, сильнодействующего наркотика. Эту заразу успели приобрести бандиты на награбленные деньги. Представляете, сколько бед наделал бы этот яд, расползшийся по Пензе?
Потом был приказ министра о поощрении 142 человек. Некоторых фамилий даже не слыхали. Мы были 140-е в списке. Министр подарил часы, остановились через месяц.
Опер – это талант
Интересно подчас складывается у нас судьба, – так начал рассказ о себе Сергей Петрович ШЕСТАКОВ, полковник полиции, заместитель начальника УМВД.
У отца был сосед по даче, так вот у него сын работал в милиции, он тоже окончил политехнический. У меня не было желания идти работать инженером, а в Пензе не было юридического института. Я получил высшее образование, а дальше можно было расти по избранному пути.
Курс молодого бойца
Пройдя весь курс подготовки, я 1 сентября (как в школу!) пришел на службу в органы внутренних дел. Сразу участковым инспектором – тогда стажировки не было. В этом сентябре 21 год исполнится с того знаменательного дня.
Служба началась интересно и поучительно. Я навсегда запомнил свой первый рабочий день. Костюм – ну прямо жениховский надел! Тесть подарил дипломат кожаный – такой красивый! Коллеги меж собой переглядываются, улыбаются. «Ты,– говорят, – куда в таком свадебном наряде собрался?» «Да вот, – отвечаю, – на обыски!» «Ну что ж, – смеются, – иди!»