Доля казачья.
Шрифт:
Я гордился за моих предков, но, в то же время, на душе было очень горько, такое двоякое чувство.
И всё потому, что никто из здесь присутствующих людей не знает о трагической кончине Григория Лукича. И о трагической судьбе всего Амурского казачества. Как можно объяснить этим зажиточным и счастливым людям, что из восьми детей, что были у моего отца Романа Григорьевича, в живых осталось только четыре ребёнка.
Как всё им рассказать, японским людям, о благородной женщине — комиссаре Гордеевой. Которая именем Советской Республики и своей человечностью спасла тысячи ни в чём не повинных людей. Это её подвиг. Ведь это она, по-своему, по-революционному, боролась с чиновниками и бюрократами. Словом и маузером! И могла она за просто так расстрелять любого, кто не вписывался в линию партии, без всякого суда и следствия. Но тогда было время такое, как на фронте, и иначе было нельзя поступать. Всё моё детство прошло в военное и послевоенное время. И, тем не менее, несмотря на все трудности и голод, я успешно окончил среднюю школу. По-настоящему сыт я был тогда всего несколько раз, их можно было по пальцам посчитать. Но это был удел того поколения людей, а не только мой.
И это не мешало мне быть хорошим пионером и комсомольцем, а со временем и комсомольским организатором и парторгом. Пройти всю мудреную школу общественного организатора и руководителя.
Так же успешно я закончил высшее учебное заведение, отслужил в Советской Армии. И успешно продвигался по служебной лестнице. И скоро занял место главного инженера предприятия, а затем директора. И уже позднее перешёл на государственную службу. Но где был у меня настоящий пробел, так это в восстановлении Амурского казачества. Здесь всё происходило очень болезненно. Потому что всё надо было начинать с нуля. И порой просто опускались руки.
И хоть дано было нашим правительством нужное направление на восстановлении казачества, но весь вопрос
Где их взять?
Это надо вырастить не одно поколение молодых людей. И именно, воспитанных на образе казаков-героев славного Амурского казачества. Конечно, есть такие герои в роду самих Бодровых, которые и Берлин штурмовали, и с Японскими милитаристами воевали, и имена их известны.
И именно они из тех внуков, что так взволнованно слушали своего дедушку, Григория Лукича, его интересное повествование не только о родственниках, но и обо всем Амурском казачестве. И их неслыханной по своим размахам трагедии — репрессиям.
И, тем не менее, словом и мыслью преподавалось патриотическое чувство внукам, во славу нашего Отечества.
Алексей Иванович служил танкистом, горел в танке, участвовал в штурме Берлина, жив и сейчас этот герой.
Слава ему, и долгих лет жизни!
Григорий Александрович с тысяча девятьсот сорок второго года служил в армии. Участвовал в Японской войне. Моряк-десантник, погиб в Корее!
Вечная слава ему!
Не уронили они чести Амурских казаков и всего славного рада Бодровых.
Огромнейшею работу по сбору архивных документов об Амурском казачестве провели Евгения Кабанцова и сам Александр Бодров, озвучивание их через средства массовой информации — Виктор Горелов. Его потрясающие газетные статьи о казаках до сих пор будоражат умы многих читателей, неужели всё это было?
И возрождается слава Амурского казачества. Настолько понятно всё там написано, и настолько бережно само отношение автора к героям. Есть о чем задуматься любому читателю!
Работы по восстановлению казачества непочатый край, на весь долгий век хватит.
Вот такая трудная задача стоит сейчас перед Амурским казачеством. Решить её на нашей Дальневосточной земле — почётная миссия. Так пожелаем же ему доброго здоровья и счастья! И успехов во всех казачьих делах!
— Любо, атаман!
17 апреля 2009 г.