Доля отцовская
Шрифт:
М-да, теперь он больше походил на обычного эльфа-полукровку. Кожу осветлил, разрез глаз изменил (правда, иллюзия делала его лицо кривоватым, с немного глупым выражением), уши чуть-чуть уменьшил. Только вот клыки портили все положительное впечатление от эльфийского дурачка.
— Рот не открывай и не улыбайся. Тогда все будет прекрасно, — посоветовал я, выходя из комнаты.
За моей спиной раздался печальный вздох. Видимо, молчание было для императора страшным наказанием. И теперь парень раздумывал — хватит ли ему выдержки и самообладания не ляпнуть что-нибудь в самый неподходящий для этого момент.
Как оказалось, дельные мысли приходят в умные головы одновременно. Дочка,
Трактирщик нас ждал уже на улице. Мужчина был одет в наглухо застегнутый черный плащ, в котором и полагалось идти на службу, исключения делались опять же для путешественников. Он с удивлением оглядел преобразившихся деток, но потом пожал плечами — видимо, решил, что в первый раз плохо их разглядел из-за тусклого освещения зала трактира.
— Пройдемте, господа, на третьей службе обычно немного люда собирается, так что в храме будет свободно. Наверняка отец Варед захочет вас расспросить, что делается за стенами города. Вы уж ему расскажите, а то он так редко куда-то выбирается, — мягко и слегка печально попросил нас мужчина, после чего улыбнулся: — Ах, я совсем забыл вам представиться — Дилра Ли.
— Очень приятно, — прижал я руку к сердцу в положенном жесте и начал представлять нашу компанию: — Это Альга, Маришка, Юля, Крис, иномирец Василий, мое имя Оррен.
— Иномирец? — В глазах трактирщика зажегся нешуточный интерес. Он новым взглядом посмотрел на мужчину, с уважением оценил рост. — Если вы не возражаете, после службы я бы с удовольствием послушал про ваш мир и записал несколько рассказов, историй, что-нибудь, мм…
— Вроде фольклора? — добродушно подсказал Василий.
— Да! Именно! У моего отца была страсть коллекционировать рассказы о разных мирах и их особенностях. Она передалась и мне, но здесь, на окраинах, пришельцы вроде вас появляются так редко! — посетовал Дилра и тут же спохватился: — Но что это я? Служба скоро начнется, не опоздать бы, пойдемте, господа.
Тут надо сделать небольшое отступление. Наверное, закономерный вопрос: почему трактирщик назвал свое имя и фамилию, а я ограничился почти кличками? В нашем мире положение человека можно определить как раз по его имени — сокращения как таковые не приняты, разве что в исключительных случаях. Так вот, имя аристократа состоит из двух слов: собственно само имя, которое передается через одно поколение (то бишь мальчика называют в честь деда, девочку соответственно в честь бабки), плюс имя рода.
У нас в империи приняты короткие фамилии, состоящие из одного слога: Ирр, Ситт, Вик. Два согласных на конце — признак древности рода, который берет начало от первых дней мира. Род вроде моего, Рит, с одним согласным на конце, говорит о том, что наши далекие предки аристократами не были, а земли и титул получили как награду. В случае Ритов — за военные победы. Когда над нашим миром нависла угроза полного уничтожения, — самый первый наместник окончательно утратил разум из-за сделки с Хель, — Пресветлая Алив наделила силой защитника одного из верных рыцарей императора, Эрика, тогда
И наконец сыновья (девочек это не касалось), которые рождались в семье седьмыми и дальше. У таких от фамилии «откусывались» последние согласные независимо от их числа.
У простолюдинов имя только одно. Не больше двух слогов, или же, если их число превышалось, оно должно было заканчиваться на «ка» или «на». Если простолюдин входил в благородный род, фамилия давалась только детям от этого брака, а самому человеку разрешалось взять себе длинное имя.
Кстати, для справки, у эльфов нашего мира с родами творится то же самое, разве что впереди прибавляется буква «Э» и фамилия супруга передается даже простолюдину или представителю другой расы. А вот имена различаются не по слогам и длине, а исключительно по окончаниям. К тому же свои сложности есть и у полукровок, которых принимают в семью.
Вблизи храм оказался куда больше и выше, чем виделось из-за городской стены. А уж про его красоту и говорить не стоило — все присутствующие застыли в благоговейном восхищении. Разве что у крестника к нему прибавилась оценивающая нотка — он-то в столице и не такое видел. Маришка так вообще рот разинула. А вот Василий опомнился быстро и взглянул на храм откровенно подозрительно.
— Что-то он на наш больно похож! Только крест в круге и форма другая, а так один в один маленькая копия одного нашего очень известного храма. Мне ли не знать? Бывшая жена каждую неделю туда, считай, таскала, пока не развелись.
— Кхм… — откашлялся я, — ты уверен? Все-таки в архитектуре сложно придумать что-то новое. А этот храм — уменьшенная копия нашего столичного собора…
Взгляд Василия потяжелел.
— Точно. Попусту я говорить не стану.
— Приношу извинения… это странно.
— Ничего, Оррен, просто мне не очень приятно видеть напоминание о доме.
— Неудивительно, — хмыкнула дочка, запрокидывая голову и изучая дар на куполе.
— Как интересно! — восхитился Дилра. — Прошу вас обязательно мне об этом рассказать! Но пойдемте же внутрь! До начала службы осталось всего несколько минут!
В храм он прошел первым, за ним последовали Маришка и Кристиан, Василий неуверенно переступил с ноги на ногу, продолжая рассматривать белокаменное строение. Я наклонился к Юльтиниэль и прошептал:
— Смотри, не устрой что-нибудь! Еще не хватало храм разрушить!
— Боишься, что Алив тебя не услышит, папочка? — хитро прищурилась дочка. — А то еще не поможет из всего этого выбраться…
— Наоборот! — зло прошипел я, чувствуя, что из-за близости храма удерживать маску становится все сложнее. — Просто открывай рот, но не произноси слова! Помолись лучше Хель, чтобы Пресветлая Алив нас действительно не услышала! — И, не оборачиваясь, зашел в храм.