Доля вероятности

Яррос Ребекка

— Ты что-то недоговариваешь. Но что?

— Я… — Я покачала головой и закрыла глаза. Я могла солгать кому угодно, но только не ему.

— Даже не думай мне лгать. — Он взял меня за подбородок и легонько приподнял мое лицо. — Что происходит?

Я открыла глаза, и сердце защемило. Под всей этой броней я увидела Нейта. Своего Нейта. Я знала, что он поможет… он сделает все, но не станет помогать, если будет знать, что мне грозит опасность. Эту черту он не пересечет. А если

решит, что самим своим приездом я уже подвергла себя опасности, привяжет меня к креслу следующего же отбывающего самолета. Собственно, это и произойдет, как только я скажу ему правду.

— Что на севере, Изабо? — Мое имя он произнес шепотом.

— Серена.

Глава шестая Натаниэль

Сент-Луис

Ноябрь 2011 года

Ледяная вода обжигала, мешая дышать. Мы лихорадочно гребли к берегу. Точнее, туда, где, как мне казалось, находился берег. Туман не облегчал задачу, как, впрочем, и течение: вместе с другими пассажирами нас несло вниз по реке, а мы отчаянно стремились к суше.

Люди вокруг держались по-разному: кто-то реагировал стойко, кто-то впал в истерику, а я вел себя, как всегда в стрессовой ситуации, — выбрал цель и сосредоточился на ней. В данный момент моей целью было не дать Изабо погибнуть.

— Как ты? — спросил я, на миг упустив ее из виду за набежавшей волной. Самолет наконец полностью ушел под воду; из фюзеляжа поднимались пузыри.

Ну вот, конец.

— В первый раз купаюсь в обуви, — услышал я ее голос. Она стучала зубами и пыталась улыбаться, но улыбка больше смахивала на гримасу.

— Сегодня многое в первый раз. — Я подплыл к ней. Сердце рвалось из груди; мы пытались отвоевать у течения каждый сантиметр.

Вдали раздался крик о помощи; кто-то из пассажиров тут же откликнулся. Я надеялся, что плоты подхватят тех, кто не умеет плавать, но в то же время радовался, что многие быстро гребли к цели.

Сквозь туман показался густо поросший деревьями берег. Паника немного утихла.

— Суша там, — сказал я, поравнявшись с Иззи. Та плыла быстро и мерно, гребок за гребком.

— Слава богу. — Ее лицо исказилось от боли, она резко вздохнула, но продолжала плыть.

— Что с тобой? — Сердце сжалось: левый глаз вдруг затуманило и заволокло красным. Я провел рукой по лбу; на пальцах осталась кровь. Этого только не хватало.

— Мой самолет потерпел крушение, а в остальном… — Она попыталась саркастически улыбнуться сквозь дрожь. — Все хорошо, просто ребра болят. Уверена, ничего страшного. Вот у тебя кровь.

А у нее были расширены зрачки. Меня много раз били по голове, я знал симптомы сотрясения.

— Да это так, царапина. Тебе надо скорее на берег.

Живот

скрутился в узел, и возникло нехорошее предчувствие, которое иногда на меня находило и велело быть внимательнее, подсказывало, что все не так, как кажется. Инстинкты меня никогда не подводили. Иначе я бы просто не пережил девятнадцать лет под одной крышей с отцом.

Впереди кое-кто из пассажиров уже выбрался на сушу и помогал другим. Чуть выше по течению я увидел отца с мальчиком; они почти пристали к берегу, но матери с младенцем нигде не было видно.

Сосредоточься на Иззи.

Стопами я нащупал камни и тут же обхватил Иззи за плечи и потащил, пока она не почувствовала дно. Нам повезло, что в этой части реки берег был покатый. Но сегодня весь день был полон чудесных спасений.

Стараясь не задеть ребра Иззи, я вытащил нас на берег и забрался на склон высотой с полметра. Мы оказались в лесу. Но где именно?

— Помогите! — раздался у меня за спиной детский крик.

Я оглянулся и увидел женщину, бежавшую к воде; она помогла ребенку в надувном спасательном жилете забраться на сушу.

— Спасибо, — вяло улыбнулась Иззи, которую я усадил под ближайшее дерево. — Я тоже могу помогать, — упрямо добавила она, схватившись за грудь слева.

Я опустился на колени рядом с ней. Губы у нее посинели; я взмолился, чтобы это было просто переохлаждение.

— Можно посмотреть? — спросил я и потянулся к ее жилету.

Она кивнула. Капли воды стекали по лицу; Иззи прислонилась головой к дереву.

Пальцы онемели, но у меня все же получилось расстегнуть ее жилет и приподнять край рубашки. Я выругался.

— Крови нет, но ушиб огромный. Не удивлюсь, если окажется, что ты сломала ребра.

— Тогда понятно, откуда боль. И еще, кажется, у меня что-то с плечом. — Она провела рукой по моим волосам. — У тебя глубокий порез прямо на лбу.

— Не страшно. Шрамы украшают мужчину. Девчонкам нравится.

Я всмотрелся в ее расширенные зрачки, из-за которых было почти не видно радужку ее красивых карих глаз.

Снова кто-то позвал на помощь. Иззи ринулась было вперед.

— Ну нет. Не шевелись. — Я внимательно на нее поглядел. — Я серьезно. Сиди здесь. Я сейчас вернусь.

— Только… не умри, пожалуйста. — Она привалилась к дереву.

— Пока не планирую.

Я спрыгнул с берега и стал помогать остальным. Вздохнул с облегчением, когда мама с малышом очутились на суше. Понадобилось минут десять, чтобы помочь всем выбраться; только плоты отнесло вниз по течению.

Я продрался сквозь толпу ошарашенных плачущих пассажиров и вернулся к Иззи. Мышцы дрожали от холода и схлынувшего адреналина.

— Видишь? — Она подняла правую руку и одарила меня вялой дрожащей улыбкой. — Я никуда не ушла.