Должник

Вольнов Сергей

И в этот миг ум победил силу. Вот так! Реверс распростерся на земле и прикинулся мертвым. Винни-пух озадаченно замер с воздетыми лапами. Чеку – прочь, гранату перебросить прямо за спину медведу. Чтобы перед глазами промелькнула, привлекла внимание… Тупой урод, решив, что с человеком – все, переключился на другую цель. Повернулся, наклонился, тронул упавшую гранату…

Винни-пух сам послужил сталкеру прикрытием от взрыва.

Лежащего Реверса окатило месивом из крови, ошметков органов и кусков шкуры мутанта. Дуэль окончена. Мощью взрыва и мощью смекалки Реверсу удалось выйти из нее победителем. Убить противника, гораздо более сильного. Выстоять.

Теперь вход хоть и завален кусками мяса и залит кровью, но свободен.

Реверс встал с придушенным стоном сквозь сцепленные зубы, покачался, восстанавливая равновесие, переступил через изуродованную башку медведа и вошел.

За входом поджидала темнота, и она приняла его, как родного.

Свет остался сзади. Пройденный этап.

* * *

Махаморф… Она очаровывала. И начался танец – длинный, завораживающий. Виртуозно техничный. Танец смерти. В ее движениях – и ритм, и плавное очарование. Будто игривая любовница, заманивающая в свои сети очередного мачо. Жало, смертельное жало проносилось порой в миллиметре от носа, и поначалу только уклонялся, улавливал повадки и запоминал технику атаки необычного монстра. А потом стал наносить удары оставшимся оружием – ножом. Жалость – он уничтожал по-настоящему прекрасное, и не просто прекрасное, а живое, дышащее… А разве может быть прекрасным неживое, то, где жизни нет ни на йоту? Просто жизнь, возможно, это не только способ существования белковых тел. Она – гораздо более иная… Раз удар, и снова. Тело красивого гиперувеличенного насекомого покрывают разрезы, из них хлещет синяя кровь. Бабочка начинает трепетать, крылья лихорадочно бьются, она мечется по арене. Темп схватки ускорился до бешеного от медленно-неотрывного, он рубился, едва успевая уклоняться от роковых атак летучей твари. Хитрая, заманивала в ловушку, делала ложные выпады. Достойный противник. Я устал… Непомерно устал. Скорей бы этот бой закончился, но как бы я ни хотел, я не сдамся. Вымотан, ужасно, черт возьми, вымотан. Нужно вонзать лезвие и тут же выдергивать, убегать, ускользать, иначе дернется жало и проткнет тебе горло. Танцор танго!.. Спасусь, и не из таких заварух вылезал. Во имя Графа, во имя Касатки, во имя Цели! Муть. Все гаснет. Махаморф дергается в конвульсиях, погибает, крылья тускнеют. Печальная прекрасная бабочка, охранница подземных тоннелей, ведущих в пятый круг. Если бы у тебя были веки, я бы их закрыл. Когда я перешел на первое лицо?.. Слезы, кислые слезы… Несколько жестких обрушивающихся ударов довершают дело. Дальше. Я ко всему готов. Все прошел. И что бы ни было дальше, я точно уверен, что смогу. Я – верю, вера – наполнитель. Тьма… Снова окутан тьмой мой бренный силуэт. Не возвращаться!.. Первое помещение прошел. Что во втором? Другие препятствия, но я готов… Пещера раздваивается. Две кишки, два коридора, два пути, развилка… Между двумя мирами – граница. Стена. Куда бы ты ни пошел, придешь куда должен… куда заслужил. Бредешь. Направо. А точно ли?.. Ведь если ошибешься, а он, этот неуловимый Орел, удрапал в левый коридор, а здесь тебя ждет ловушка, из которой уже не выберешься, тогда что… Что тогда?! Нет, все равно ничего не напрасно! Иди, прими свою участь… Ты воин! Железо оружия, тепло в груди, ног не чувствую, сами по себе идут. Я ходил всегда сам по себе. Невиданный зверь, меняющий обличья, меняющий вселенные вокруг себя. Если бы Бог и существовал, думаю, он точно сделал бы меня своим ангелом. У меня уже есть богатый опыт в этом горьком занятии… О, я знаю, это гордо – гордость и непоколебимость пути, любви, света. Конец, перелив… Я окончательно сделал свой выбор. Направо. Может, я не первый здесь шел, но я здесь – первопроходец. И кажется, за той тьмой была другая тьма – теплей… Я нашел Орла. Не знаю зачем, но он меня дождался.

* * *

И снова свет! Теперь от темноты не осталось и следа, прокрутившись через пространства, неописуемые никакими адекватными словами, в результате я двигался через сверхматерию… Это сверхощущение то делалось более сильным, то ослабевало. Не помню, чем оно началось, не знаю, чем закончится, но главное: у меня вновь, опять, снова появилось ощущение пути, и ради этого стоило… Стоило пройти все пройденное, делать когда-то привалы, когда-то рывки. Нет ран, нет усталости – здесь только моя душа, она плывет в молочном море, море безмятежном, штилевом, и вот я вижу его. Страж, Орел, бывший ловец душ. Но бывших не бывает.

– Привет, бродяга, – говорит он. – Ты дошел. Поздравляю. Ты долго скитался. Пора получить вознаграждение.

– Это странно… Вот так тебя слышать и видеть. Я представлял встречу по-другому.

– Главное, что она случилась.

– Я чувствую тепло. Оно… оно согревает… я замерз, так холодно было.

– А знаешь, сколько ты прошел, пока добрался?

– Ровно столько, сколько нужно. Где мы?.. – спрашиваю я.

– Ровно там, где надо, – отвечает Орел. – Это место создано моим воображением для тебя. Это привал, лишь остановка в пути.

–

Нет, оно и раньше было. Я чувствую – знамение, понимание, осознание!..

– Спи… Ты устал. Мы отправимся в путь потом. Мы найдем и исполним миссию, новую миссию. А пока отдыхай – в неведении, в спокойствии, в счастье… Только прежде скажи, ты хочешь услышать ответ?

– Я понял! Прозрел наконец! Жизнь… Жизнь – это и есть возвращение, – делюсь я наболевшим, выстраданным, заслуженным по праву. – Возвращение в измененное. Мы здесь уже были, и новая попытка – новое приспосабливание. Ответ излишен. Я приспособился. Нарушил правила. Трот этот был мне нов и непривычен, пока я сам не стал… перемененным. И смысл был в нем самом. В поиске. Охоте. Возвращении. Жизнь – это возвращение. Мы все когда-то здесь уже были, и все это с нами происходило, только при других условиях. В конечном счете мы адаптируемся к новым обстоятельствам, набираемся опыта, и наступает время для следующего обновления… Жизнь – это как зацикленная программа, выдающая постоянно новую картинку. Коренной алгоритм тот же. Я шел сюда, чтобы задать вопрос, но пока шел – задался другим вопросом, а волнует ли он меня так же, как прежде?.. Теперь я сам изменился. Я стал частью этой Зоны. Я хотел спросить, что повлекло за собой радикальные перемены? Что стало причиной изменения устоявшегося расклада?.. Но теперь у меня нет ощущения, что я возвратился не в ту Зону. Перестали мучить сладкие и одновременно страшные сны. Все… вернулось на круги своя.

– Спи, неугомонный… Потом разберешься, бред это у тебя или прозрение. Проснешься – пойдем дальше и дальше. Ты заслужил свое новое имя, Реверс. Ты вернулся. Ты дома, сталкер.

Следующая ходка: «И дальше»

Чего же бояться мне, если после смерти я либо не буду несчастен, либо буду счастлив?..

Марк Туллий Цицерон

Теплый луч заходящего солнца согревал затылок. Орел обернулся, чтобы посмотреть на закат. Они с новообращенным собеседником сейчас двигались на восток, поэтому светило завершало дневную ходку по небу за их спинами.

– Не тормозим, – сказал ему Реверс. – Нужно поторопиться.

– Зачем?

– Мы можем не успеть.

– Разве нас подстегивает время?

– Оно всегда подстегивает.

– В каком-то смысле да. – Орел посмотрел на Реверса, Реверс в ответ – на Орла. По его неподвижному лицу невозможно было понять, о чем он думает. – Но я считаю, сейчас гнать лошадей не следует.

– Тропа зовет… – мотивировал Реверс.

– Она всегда зовет. Давай насладимся моментом, перекусим. – Орел отвернулся и снова посмотрел назад, на заходящее солнце. – Думаю, как раз самое время для привала, мы уже долго идем.

– Постой-ка… Что с моей памятью?

Орел перевел взгляд на Реверса, ожидая уточнения.

– То есть… Не помню, что было после того, как я вошел в тоннель. Я уже знал, что ты там ждешь и что я могу тебя спросить… Ты ответил на мой вопрос? А как мы покинули подземелье? Мне казалось, что тоннели ведут в пятый круг, и нам дальше, вниз… Как мы досюда-то добрались?

– Ты совсем ничего не помнишь? Ничего себе поворот… Что ж, наверно, так и должно быть. В подсознании сохраняется все, но некоторые секреты мы не доверяем сознанию.

– Что еще за тайны?

– Почему тайны? Я ждал тебя, ты шел, чтобы спросить. Мы встретились, ты отказался спрашивать, потому что получить ответ – значит потерять вопрос и остановиться, а смысл в дороге к цели… Потом тебе понадобился привал, ты нырнул еще глубже в подсознание и выспался… – Орел намеренно подробно описывал внешнюю сторону долгожданной встречи; суть новообращенный узнает сам… Если надо будет – вспомнит. – Проснулся, мы отправились в ходку. У тебя был припасен зонник «пыль дорог», ты сказал, что хочешь сразу в третий переместиться. Не проблема! Глотнули по ложечке, договорились, в какую точку, известную нам обоим, и вот идем здесь. Держим курс на Оголенные, напоминаю. Ты согласился, что…

– Ладно, хватит болтовни. Вперед, не будем задерживаться.

– Как скажешь… напарник.

Орел запнулся перед тем, как впервые произнести это слово применительно к Реверсу. Потому что для него оно – не просто слово. Воспоминание о самом первом напарнике до сих пор излучало слишком сильный свет. Всем пройденным Зонам и бесчисленным ходкам не удалось затмить. Хотя грех жаловаться, судьба сталкера и потом дарила незабываемых напарников… Будем посмотреть, как с этим новым сложится, куда заведет следующая ходка, ради которой он решился покинуть эпицентр. Приближение Реверса почуялось еще летом, и он поднялся вверх, прокрался в четвертый, чтобы понаблюдать за ним. Тщательно его изучал, когда тайком следовал за новоявленным собеседником, скользя тенью тени в развалинах бывшего города. Пока не ощутил, что настала пора открыться и предложить кандидату тест на серьезность намерений.