Должок!
Шрифт:
Какие есть предположения о событиях пятилетней давности? Если нравится история, порадуйте автора сердечком, комментарием или репостом. А также приглашаю подписаться на автора, чтобы не пропустить продолжения этого романа и начала следующего.
Глава 16
Никогда не привозил женщин домой. Зачем? Если нельзя было поехать к ней, то в городе есть прекрасные гостиницы. Откуда утром можно просто выписаться. И никто не будет хозяйничать на твоей кухне, с любопытством рассматривать семейные фотографии на комоде и спрашивать: «Милый, а где твой кабинет?»
Но
Её отец подъехал к нашей ловушке в первом часу ночи, умело прицепил трос и в две минуты выволок моего «мерина» на дорогу. Потом ещё сопровождал нас через мост до конца грунтовой дороги. Оказавшись на асфальте, мы распрощались. По-моему, автострада М-4 «Дон» никогда ещё не видала одновременно такой дорогой и такой грязной машины. Но дождь накрапывал всю ночь, поэтому ко времени въезда в город самые большие куски чернозёма размякли и отвалились. Короче, воскресный день я проведу на мойке, потому что иначе дядя Слава меня расстреляет взглядом, когда увидит в подземном гараже ЭТО.
Уже в квартире я почувствовал, что проголодался: ужин-то мы пропустили.
– Надо было в супермаркет заехать, а то у меня продуктов никаких, – делюсь соображениями с Синичкой. – Ты пока располагайся, а я мотнусь.
Алиса со смехом поднимает свою спортивную сумку, которую я только что поставил на диван в гостиной:
– Вот тебе и супермаркет, и ресторан. Думаешь, мама отпустит деточку голодать без своих плюшек?
Мы не заморачиваемся выяснением, как называется еда в три часа ночи – всё ещё ужин или уже завтрак. Нормальные люди в такое время не едят, потому и названия не придумали. А нам ничего так, зашло. Быстренько сбегали в душ, переоделись и разложили мамкины гостинцы прямо на журнальном столике, сидя перед ним на полу.
Насытившись, Алиса прислоняется спиной к дивану, да так и засыпает. Мне не спать всю ночь не в новинку, и сейчас, честно говоря, я бы продолжил наше общение вне «полевых» условий. Но ей, после первого раза, желательно сегодня воздержаться. Я специально не пошёл с ней в душ, чтобы она могла спокойно привести себя в порядок. Готовлю Алисе постель в гостевой спальне, но в последний момент передумываю и несу её к себе. Спи, Синичка.
Она смешно сворачивается клубочком и оказывается полностью запрятанной внутри одеяла. Осторожно извлекаю её из этой «кучи-малы» и укладываю голову себе на грудь. Она тут же обхватывает меня рукой за талию, а ногу забрасывает сверху и успокаивается. Чего не скажешь обо мне. Просыпаться со стояком – дело привычное, а вот засыпать…
Зато у меня появилось время обдумать то, что произошло сегодня. А произошло, надо сказать, что-то редкостное: красивая современная девушка двадцати трёх лет оказалась невинной. Может, это её принципиальная позиция? Тогда почему она передумала именно на мне? Влюбилась? Но мы общались-то всего ничего. Правда, мне это не помешало понять, что Алиса – это не девушка на неделю, которой можно купить что-нибудь в ювелирном и сделать ручкой. Хоть ты ей бриллиант подари размером с булыжник, она тебя этим же булыжником да по темечку… Нет, эта девушка в моей жизни надолго, с ней
Окончательно убеждаюсь, что сегодня мне поспать – не судьба, и осторожно выбираюсь из-под Алисы – она тут же снова превращает одеяло в холмик посередине кровати. Хоть бы не задохнулась под ним. Сам над собой смеюсь: выжила же она как-то все эти годы. Пока она выспится после стольких испытаний, я успею и за продуктами съездить, и на мойку.
Возвращаюсь около девяти, потихоньку вхожу в квартиру, чтобы не разбудить Алису, и натыкаюсь прямо на неё. Уже одетую, причёсанную, с собранной сумкой. Заношу пакеты на кухню – ну конечно! Посуда помыта, раковина сияет, и никаких следов присутствия здесь остатков ночного пиршества. Она бы ещё, б…, ковёр в гостиной пропылесосила и постель постирала!
– А куда это ты намылилась? – подозрительно спрашиваю.
– Домой, – отвечает, а глаза такие честные-честные.
– А с чего это ты взяла, что я тебя отпущу? Тебя ведь там никто не ждёт.
– Ника.
– Ника дрыхнет без задних ног и думает, что ты ещё у родителей.
– Ну, у тебя тоже дела… наверное.
Вот неугомонная!
– Нет у меня никаких дел: сегодня воскресенье. И у тебя никаких, – предупреждаю её новые возражения.
– Ну… не могу же я … у тебя…
– А почему не можешь?
На это она не находит что возразить, поэтому обречённо вздыхает и ставит сумку обратно.
– Что будем делать?
– Завтракать, – бодро откликаюсь я, довольный, что так быстро с ней договорился.
– А что тогда было, когда мы приехали?
– А хрен его знает, что это было! Но если ты умеешь готовить хотя бы на четверть так вкусно, как твоя мама, то я на тебе женюсь.
Алиса улыбается:
– Можно уже начинать блистать кулинарными способностями?
– Угу. Только сначала кофе, потому что я не ложился.
– Так, может, я домой, а ты поспишь?
– Да нет, я лучше с тобой посплю, – отвечаю вслух, а про себя думаю: «Если не взорвусь».
Алиса некоторое время изучает содержимое пакетов, потом задумчиво спрашивает:
– А для какого меню эти продукты?
– Набросал, что под руку попалось, – честно признаюсь я.
– Интересно, – глубокомысленно замечает она, – полного набора нет ни для одного блюда. Ладно, будем экспериментировать. Но испытывать будем на тебе.
– На мне нельзя: я цвет Российского бизнеса, – возражаю я.
– А я – надежда русского зодчества, – подхватывает она. – Может, у тебя кот есть?
– В моей квартире может выжить только нарисованный.
– Тогда рискуем вместе, – приходит она к выводу и ловко принимается за дело. Кофе, я так понимаю, с меня.
Глава 17
Ну вот, Алиска, и получила ты свой кусочек счастья. Огромного, но такого короткого. Ночь в машине и день в квартире Стадника вспоминаются как одно яркое мгновение.
Мы готовили, ели, смотрели телевизор, снова готовили и снова ели. Всё не по режиму. А какой может быть режим, если мы постоянно отвлекались, чтобы вцепиться друг в друга руками, впиться губами, обвиться ногами…