Дом Аида
Шрифт:
И тут Аннабет будто пронзила молния: она поняла, что нужно сделать. Как и все ее планы, этот тоже отличался повышенной рискованностью. Но зато она тотчас успокоилась. Сумасшедшая идея перед ликом смерти, почему бы и нет?
«Давай, – словно ответило тело разуму, расслабляясь, – сколько раз мы проделывали такое».
Она со скучающим видом вздохнула.
– Ну ладно, давайте сделаем снимок, вот только вы все не поместитесь. Нюкта, как насчет одного твоего главного любимца? Назови его нам.
Толпа загудела.
Богиня неуютно поежилась, будто колесница под ее ногами неожиданно раскалилась. Ее кони-тени фыркали и били копытами по пустоте.
– Мой главный любимец? – спросила она. – Все мои дети внушают страх!
Перси хмыкнул.
– Да ну? Я встречал мойр. И Танатоса. Вовсе они не такие уж и страшные. У тебя наверняка найдется в этой куче тот, кто круче их.
– Темнейший из всех, – подхватила Аннабет. – Кто больше всего похож на тебя.
– Я – темнейшая, – прошипела Эрида. – Войны и раздор! Я стала причиной стольких смертей!
– Но я темней! – взревел Герас. – Я туманю взор и путаю мысли. Все смертные боятся старости!
– Да, да, – отозвалась Аннабет, стараясь не замечать их скрежещущих зубов. – Но разве это тьма, я вас умоляю! Вы же дети Ночи! Покажите мне настоящую тьму!
Группа араи завыла, забив по воздуху кожистыми крыльями и взбаламутив целые слои черноты. Герас раскинул в стороны руки и будто набросил на бездну полупрозрачный саван. Эрида выдохнула в пустоту целый фонтан пуль-теней.
– Я – темнейший! – прошипел какой-то демон.
– Нет, я!
– Нет! Склонитесь перед моей тьмой!
Даже если бы тысяча гигантских осьминогов разом выпустили из себя чернильный заряд на дне океана, столь глубоком, что туда никогда не проникал лучик солнечного света, их чернота и в подметки бы не сгодилась этой. С тем же успехом можно было просто ослепнуть. Аннабет схватила Перси за руку и собралась с духом.
– Хватит! – закричала Нюкта, и в ее голосе неожиданно прорезалась паника. – Я ничего не вижу!
– Да! – с гордостью взревел один из ее отпрысков. – Это сделал я!
– Нет, я!
– Дурак, это был я!
Дюжины голосов заспорили друг с другом в полной темноте.
Кони встревоженно ржали.
– Прекратите! – крикнула Нюкта. – Чья эта нога?
– Эрида меня ударила! – пожаловался кто-то. – Мама, скажи ей, чтобы она меня не била!
– Это не я! – возмутилась Эрида. – Ай!
Возня усилилась. Было ли это на самом деле или нет, но, казалось, тьма стала еще гуще. Глаза Аннабет были так широко раскрыты, что она испугалась, как бы они не вывалились из глазниц.
Она сжала руку Перси.
– Готов?
– К чему? – помедлив секунду, он застонал. – Подтяжки Посейдона, скажи, что ты шутишь!
– Кто-нибудь, посветите мне! – закричала
– Это ловушка! – взвыла Эрида. – Полубоги пытаются сбежать!
– Я держу их! – крикнула араи.
– Нет, это моя шея! – прохрипел Герас.
– Прыгай! – шепнула Аннабет Перси.
И они ухнули в темноту, устремившись к проходу далеко, очень далеко внизу.
LV. Аннабет
После падения в Тартар прыжок в какие-то триста футов в Поместье Ночи должен был показаться кратким мгновением.
Но вместо этого сердце Аннабет словно замедлилось. Настолько, что между ударами она успела продумать собственный некролог:
«Аннабет Чейз, умерла в возрасте 17 лет.
ТУ-ДУМ!
(Стоит заметить, что ее день рождения, 12 июля, пришелся как раз на период ее пребывания в Тартаре, о чем она так и не узнала.)
ТУ-ДУМ!
Погибла в результате многочисленных ранений, несовместимых с жизнью, после того как прыгнула, будто последняя идиотка, прямо в бездну Хаоса и разбилась в лепешку об пол входного зала Поместья Ночи.
ТУ-ДУМ!
Покойная оставила после себя отца, приемную мать и двух сводных братьев, которые едва ее знали.
ТУ-ДУМ!
Вместо цветов просим направлять пожертвования на адрес Лагеря полукровок, если, конечно, Гея уже его не уничтожила».
Ступни ударились об пол. Боль пронзила ноги, но девушка наклонилась вперед и бросилась бежать, таща за собой Перси.
Где-то над ними в темноте Нюкта и ее дети продолжали свою громкую потасовку:
– Я поймал их! Моя нога! Перестань!
Аннабет продолжала бежать. Она все равно ничего не видела, так что решила закрыть глаза и сосредоточиться на других чувствах – вслушиваться в эхо открытого пространства, ощущать на коже лица давление встречного ветра, принюхиваться к любому запаху, могущему предвещать опасность – дым, яд или вонь демонов.
Ей и раньше приходилось перемещаться в полной темноте. Она вспомнила свой путь по туннелям под Римом в поисках Афины Парфенос. Сейчас ее путешествие в пещеру Арахны казалось прогулкой по Диснейленду.
Ссорящиеся голоса детей Нюкты становились все отдаленнее. То был хороший знак. Перси бежал рядом, не выпуская ее руки. Что тоже было хорошо.
Откуда-то спереди до слуха Аннабет начал доноситься странный ритмичный звук, прямо как эхо от стука ее собственного сердца, но усиленный во многие разы, так что пол под ногами вибрировал. Этот звук наполнил ее ужасом, из чего девушка сделала вывод, что туда им и надо. И она ускорила шаг.
Стук становился все громче, и Аннабет унюхала дым и услышала по бокам потрескивание факелов. Она подумала, что пламя означает свет, но неприятное щекотание вокруг шеи дало понять: открыть сейчас глаза стало бы большой ошибкой.