Дом Бернарды Альбы
Шрифт:
Ангустиас. Придержи язык.
Бернарда (топнув ногой). Не воображайте, что выйдете из моей воли. Пока меня не вынесут из этого дома ногами вперед, я буду распоряжаться и своим и вашим добром!
Слышатся громкие голоса, и на сцену выходит Мария Xосефа, мать Бернарды, глубокая старуха с цветами в волосах и на груди.
Мария Хосефа. Бернарда, где моя мантилья? Я не хочу оставлять вам ничего из моих вещей. Ни колец, ни муарового черного платья. Потому что ни одна из вас не выйдет
Бернарда (Служанке). Зачем ты ее выпустила?
Служанка (дрожа). Она убежала от меня.
Мария Хосефа. Я убежала, потому что хочу выйти замуж, хочу выйти замуж за красивого мужчину со взморья, раз здесь мужчины бегают от женщин.
Бернарда. Замолчите, мама!
Мария Хосефа. Нет, не замолчу! Я не могу видеть, как эти незамужние женщины растравляют себе сердце, тоскуя о свадьбе, и хочу уехать в свое селение. Бернарда, я хочу мужчину, хочу выйти замуж и радоваться жизни.
Бернарда. Заприте ее!
Мария Хосефа. Отпусти меня, Бернарда!
Служанка хватает Марию Хосефу.
Бернарда. Помогите ей!
Все тащат старуху из комнаты.
Мария Хосефа. Я хочу уехать отсюда! Бернарда! Я хочу выйти замуж, хочу на взморье, на взморье!
Действие второе
Чисто выбеленная комната в доме Бернарды. Слева – двери, выходящие в спальни. Дочери Бернарды сидят на низких стульях и шьют. Магдалена вышивает.
Здесь же Понсия.
Ангустиас. Я уже скроила третью простыню.
Мартирио. Эту Амелии подрубать.
Магдалена. Ангустиас, буквы Пепе тоже вышить?
Ангустиас (сухо). Нет.
Магдалена (кричит). Адела, куда ты запропастилась?
Амелия. Должно быть, валяется на кровати.
Понсия. С ней творится что-то неладное. Ходит сама не своя, вся дрожит, места себе не находит, будто червь ее точит.
Мартирио. Ничего с ней особенного не творится. Только то, что со всеми нами.
Магдалена. Со всеми, кроме Ангустиас.
Ангустиас. Со мной все в порядке, а кому это не по нутру, пусть лопнет от зависти.
Магдалена. Что и говорить, ты всегда отличалась и приятной наружностью, и деликатным обхождением.
Ангустиас. Слава богу, скоро я вырвусь из этого ада.
Магдалена. Как знать, может, и не вырвешься!
Мартирио. Перестаньте!
Ангустиас. А еще скажу – не родись красивой, а родись счастливой.
Магдалена. Мели, мели – мне в одно ухо вошло, в другое вышло.
Амелия (Понсии). Открой дверь во двор – может, попрохладнее будет.
Служанка открывает дверь.
Мартирио. Этой ночью
Амелия. Я тоже.
Магдалена. Я встала и вышла на воздух. Вроде бы гроза надвигалась – небо туча облегла и даже дождь закрапал.
Понсия. Я тоже вставала. Был уже час ночи, а земля еще не остыла, – так и обдавало жаром. Ангустиас еще стояла у окна, все разговаривала с Пепе.
Магдалена (с иронией). Так поздно? Когда же он уехал?
Ангустиас. Что ты спрашиваешь, Магдалена, раз сама видела?
Амелия. Он уехал примерно в половине второго.
Ангустиас. Да? А ты откуда знаешь?
Амелия. Я слышала, как он закашлял и как застучали копыта, когда он тронул свою лошадку.
Понсия. Но ведь я же слышала, как он уехал часа в четыре утра.
Ангустиас. Должно быть, это был не он.
Понсия. А я уверена, что он.
Мартирио. Мне тоже так показалось.
Магдалена. Что за странность!
Пауза.
Понсия. Послушай, Ангустиас, что он тебе сказал, когда в первый раз подошел к окну?
Ангустиас. Ничего. Что он мог сказать. Так, поболтали о том о сем, чтобы только поддерживать разговор.
Мартирио. А странно в самом деле, что два человека, которые знать не знают друг друга, вдруг сходятся у окна и не успеют поговорить через решетку, они уже жених и невеста.
Ангустиас. Нет, меня это не удивило.
Амелия. А я не знаю, что бы со мной было.
Ангустиас. Да ничего особенного, ведь когда мужчина подходит к окну, он уже знает, что ты согласишься, – люди все выведывают и все переносят.
Мартирио. Хорошо, но ведь он должен тебе сказать, чего он хочет.
Ангустиас. Конечно!
Амелия (с любопытством). И как же он сказал?
Ангустиас. Очень просто: «Ты уже знаешь, что я закинул глаза на тебя. Мне нужна хорошая, скромная жена, и если ты согласна, я на тебе и женюсь».
Амелия. Меня стыд берет, когда про это говорят!
Ангустиас. Меня тоже, но надо через это пройти.
Понсия. А еще что-нибудь он сказал?
Ангустиас. Да, только он и говорил.
Мартирио. А ты?
Ангустиас. Я и слова вымолвить не могла. Чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Ведь я в первый раз была ночью с глазу на глаз с мужчиной.
Магдалена. Да еще с таким красивым.
Ангустиас. Да, он недурен.
Понсия. Это бывает и с людьми, которые уже пообтерлись и за словом в карман не лезут, а то и руки пускают в ход… Когда мой муж Эваристо Кургузый в первый раз пришел ко мне под окно… Ха-ха-ха!
Амелия. Что же у вас вышло?
Понсия. Было очень темно. Вижу, он подходит, а когда подошел, говорит: «Добрый вечер». – «Добрый вечер», – говорю, и оба мы больше ни гугу – так и стояли добрые полчаса, точно в рот воды набрали. Я вся потом покрылась. Потом Эваристо еще ближе придвинулся, навалился на решетку, как будто пролезть через нее захотел, да и говорит мне тихохонько: «Дай я тебя пощупаю!»