Дом без ключа
Шрифт:
– Что же из этого следует? – высокомерно спросил бостонец.
– Объясните эту телеграмму!
– Это чисто семейное дело и я не намерен давать вам никаких объяснений.
– Вы ошибаетесь! Все, что касается мистера Дэна Уинтерслипа, теперь перестало быть частным делом. Не задерживайте меня, сегодня я очень занят.
– Я уже сказал! – начал было Джон.
– Джон! – вмешалась мисс Минерва. – Делай то, что тебе приказывают!
– Ну что ж! Если она хочет, чтобы семейные дела стали известны другим. – И, как бы колеблясь, Джон нерешительно рассказал о письме Дэна Уинтерслипа и о неудачной попытке достать шкатулку
– Вы говорите, шкатулка с инициалами Т. М. В. А что в ней было?
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Джон.
– Так! Сегодня при дневном свете мы произвели тщательный обыск в доме, к сожалению, не давший особенно ценных результатов. Но около цементированной дорожки, вот у той двери, – он показал на стеклянную дверь, выходившую из гостиной в сад, – Чарли сделал открытие.
Чан выступил вперед, держа на ладони какой-то небольшой белый предмет.
– Половина папиросы, выкуренной не до конца! – изрек Чан. – Чрезвычайной свежести, не пропитанная влагой. Принадлежит к папиросам марки «Корсика», изготовлена в Лондоне и обычно потребляется англичанами.
– А мистер Дэн Уинтерслип курил папиросы? – обратился Хэллет к мисс Минерве.
– Нет, сигары и трубку! – ответила мисс Минерва.
– Кроме вас и него никто не жил в этом доме?
– Я до сих пор не сделала уступки моде и не курю! – отрезала мисс Минерва.
– А курит ли прислуга?
– Кое-кто из прислуги курит, но вряд ли папиросы такого высокого качества. Насколько мне известно, их нельзя достать в Гонолулу.
– Совершенно верно! – подтвердил Хэллет. – Чан сообщил мне, что они упаковываются в герметически закупоренные коробки и рассылаются по всему земному шару. Чарли! Сохраните этот окурок, а теперь мы поедем к мистеру Эгану.
– Разрешите поехать с вами? – проговорил Дженнисон.
– Пожалуйста! – любезно ответил ему начальник полиции.
– Мистер Хэллет! – вмешалась мисс Минерва. – Я хочу, чтобы один из членов нашей семьи постоянно находился в тесном контакте с вами и в случае надобности мог бы оказывать вам возможное содействие. Мой племянник с удовольствием примкнет к вам…
– Прости, милая, – прервал ее Джон, – ты ошибаешься. Я не имею ни малейшего желания служить подкреплением для полиции.
– Гм, как вам угодно! – заметил Хэллет и, обращаясь к мисс Минерве, сказал: – На вас, сударыня, я рассчитываю во всяком случае. Природа одарила вас проницательным умом. Это сразу бросается в глаза.
– Благодарю вас.
– Ясным, как ум мужчины! – добавил Хэллет.
– Ну, этим добавлением вы испортили весь комплимент. До свиданья!
Когда трое мужчин вышли через стеклянную дверь в сад, Джон отправился наверх, чтобы переодеться. Внизу у лестницы он услыхал глухие рыдания, всхлипывания, стоны. «Барбара! – пронеслось в его голове. – Бедная Барбара, которая еще недавно была так счастлива!
Джон почувствовал, как кровь прилила к его вискам. «Как смел кто-то поднять руку на Уинтерслипа?! Как смел кто-то причинить страдания его кузине! Барбаре!» – Он сжал кулаки. В этот момент он был готов на все, даже на убийство. – «Действовать, действовать во что бы то ни стало». – И повернув назад, он стрелой пронесся мимо недоумевающей мисс Минервы и бросился на аллею, где стоял полицейский автомобиль.
– Я еду с вами! – крикнул он им.
– Садитесь!
И автомобиль покатил по аллее
Глава IX. В отеле «Рифы и пальмы»
Джон, охваченный жаждой деятельности, вскочил в автомобиль, не надев шляпы, и солнце немилосердно жгло его каштановые волосы. Чарли Чан, бросив на него искоса взгляд, сказал:
– Покорнейше прося у вас извинения, позволю себе заметить, что не следует выходить без головного убора; в особенности потому, что вы malihini.
– Это еще что такое?
– Употребленное мною выражение не содержит в себе ничего оскорбительного. «Malihini» – это значит чужестранец, пришелец.
– Ах, вот что! – Джон с любопытством посмотрел на китайца. – А вы тоже malihini?
– Ни в коем случае! Я «kamaaina», давно живущий здесь, оседлый житель. Приподнимая далее завесу истины, позволю себе сказать, что я живу на этих островах уже двадцать пять лет.
Через несколько минут Хэллет остановил автомобиль у полуразрушенного забора, за которым расстилался сад неземной красоты. Мужчины вошли в калитку, дверца которой уныло болталась на одной петле, прошли по запущенной дорожке и вскоре очутились около старого ветхого дома. Они подошли к одному крылу здания, и Джон увидел, что большая часть отеля стоит на обрыве у самого берега. Это был двухэтажный дом с крытыми балконами по сторонам. На нем все еще лежал отпечаток известного изящества; когда-то он гармонировал с окружающим его великолепным и богатым ландшафтом. Теперь по его стенам вились цветущие виноградные ветки, трогательно стараясь скрыть от мира следы разрушения и упадка.
– Настанет день, – торжественным тоном изрек Чан, – подгниют подземные устои и отель «Рифы и пальмы» с ужасным клокотаньем обрушится в море.
При ближайшем рассмотрении отеля Джон убедился, что предсказание китайца могло ежеминутно исполниться.
Из отеля поспешно вышел какой-то человек. Его когда-то белый костюм пожелтел, лицо было изборождено морщинами, глаза смотрели устало и разочаровано. Но на ном, как и на отеле, лежал отпечаток былого изящества.
– Мистер Эган! – резко произнес Хэллет.
– А, здравствуйте!
– Мне надо немедленно переговорить с вами.
– К сожалению, сейчас не могу. Крайне важные дела в городе. Я и так опаздываю. Когда-нибудь в другой раз.
– Нет, немедленно! – повелительным тоном сказал начальник полиции. – Входите в отель!
Эган побагровел от возмущения.
– Черт побери! Как вы смеете так разговаривать со мной!
– Нечего представляться! Вы знаете, по какому делу я приехал сюда!
– Не имею ни малейшего понятия.
– Дэн Уинтерслип найден сегодня ночью убитым! – проговорил Хэллет, не сводя глаз с лица Эгана.
Эган снял шляпу и беспомощно посмотрел на Хэллета.
– Я читал уже об этом в утренней газете. А я-то тут при чем?
– Вы были последним, кто видел его в живых! Ну, не задерживайте меня, идемте.
Они прошли через скудно меблированный вестибюль в небольшую комнату, служившую конторой. В ней царил ужасный беспорядок. Повсюду валялись груды покрытых пылью журналов и газет, а пол был усеян старыми разорванными конторскими книгами. Дженнисон разостлал на окне газету и сел. Для остальных посетителей Эган освободил стулья.