Дом без выхода

Рой Олег Юрьевич

— А кто ее муж? — Поспешила переменить тему Тина.

— Муж ее ученый, микробиолог. Очень талантливый, но, к сожалению, пьющий. Это была настоящая трагедия! Анечка очень хотела ребенка, она так любит детей, но… Словом, им пришлось разойтись. Бедная девочка, она так переживала, целый год не могла прийти в себя! А сейчас в нее влюбился бизнесмен.

— Владелец яхты? — уточнила Тина.

— Ну да. У него свой… забыла, как называется, слово еще такое смешное, похоже на холодильник.

— Холдинг? — Стас прислушивался к разговору.

— Да-да! Там и торговая

компания, и рекламное агентство, и все на свете…

— А как называется?

— Понятия не имею. Я, знаете ли, даже фамилии его не знаю — Сережа и Сережа. Но завтра обязательно спрошу — если, конечно, вы меня отпустите.

— Разумеется отпустим! — заверила ее Тина. — Во сколько вы собираетесь поехать?

— С вашего позволения, я отправилась бы рано утром и вернулась после обеда. Сашура, мы с тобой уже много раз говорили — нож надо держать в правой руке, а вилку в левой. Вот так, возьми в другую ручку.

— Попросить водителя отвезти вас прямо на пикник?

— Нет, что вы, это слишком! Да и ни к чему! Сережа заберет нас с Анной прямо из дома.

— А обратно? Вас встретить?

— Спасибо, не нужно. Анна меня привезет. Ей, кстати, давно хочется познакомиться с вашим семейством.

— Конечно, будем рады ее видеть, правда, Стас?

— Ты и не представляешь, как он обрадуется! — захихикала сидевшая на краю диванчика Старуха.

Неугомонный Витек болтал всю дорогу, что было весьма некстати. В машине Виолетта планировала еще раз все обдумать и уточнить, проговорить со Старухой мельчайшие подробности первого появления Анны в этом доме, чтобы ничего не упустить и добиться максимального эффекта, а вместо этого вынуждена была слушать анекдоты и байки из прошлой милицейской жизни охранника. Она вежливо улыбалась, поглядывая то на сидящую рядом хмурую Старуху, то в окно на такое же хмурое свинцовое небо, однако в душе у нее все клокотало. Уже к Калужской она возненавидела болтливого водителя лютой ненавистью, и вид родного дома, наконец-то показавшегося вдали, обрадовал ее как никогда.

Виолетта ураганом влетела в квартиру (Старуха еле поспевала за ней) и, едва сбросив в прихожей туфли, вбежала в комнату Анны. Так и есть, дочь еще сладко спала, лежа на спине и приоткрыв рот.

— Подъем, подъем! Кто спит, того убьем! — пропела Виолетта, с шумом раздвинув шторы. Открывшийся вид отнюдь не радовал — тучи сгустились, и с минуты на минуту мог полить дождь.

— Мама? — Анна открыла глаза, с недоумением таращилась на Виолетту. — Тебя что, уволили?

— Анька, проснись сию же минуту! Опять до рассвета в Интернете торчала? Уже забыла, о чем мы вчера говорили?

— О чем? Сколько времени? Ну чего ты шумишь, я спать хочу…

— Не ной! Быстрее поднимайся. Сегодня у тебя очень важный день, можно сказать, первый выход на сцену.

— Ма-а, но ведь еще так рано… — Анна села в постели. Выглядела она просто ужасно.

— А потом будет поздно! Вставай! — Виолетта решительно стянула с дочери одеяло. — Надо придать тебе товарный вид, а то смотреть страшно.

— Да встаю, встаю! — Дочь нехотя спустила с кровати подернутые

легким пушком незагорелые ноги. Виолетта поморщилась. Стоило ей уехать — и девчонка тут же перестала заниматься собой, забыла не только о солярии, но даже о бритве.

— Анька, ну как же тебе не стыдно! Совсем не следишь за собой, дрянь ты этакая! — Виолетта задрала коротенькую футболку дочери и звонко шлепнула ее по заднице. — Я с ног сбилась, жизнь твою устраиваю, такого жениха тебе нашла, а ты вон как себя запустила! Такую матрешку не то что миллионер — последний бомж замуж не возьмет!

— Ну ладно тебе, ма, у нас же еще есть время, — заканючила дочь. — Ты меня накрасишь, причешешь…

— Конечно, куда я денусь! Только, бога ради, перестань скулить! Ты должна быть соблазнительной, милой и женственной! И чуть-чуть загадочной.

— Да помню я все, помню…

— И на том спасибо! Давай поднимайся, я тут посижу. Где моя пепельница?

— Ну вон же она, на полке.

— Давай-давай, шевелись! — Виолетта присела за письменный стол и с ненавистью оттолкнула от себя клавиатуру. — Право, выкинуть готова этот твой компьютер, все соки из тебя пьет… Заходила ты в девятнадцатую квартиру?

— Заходила. Тетя Оля обещала побольше пирожков напечь — и с мясом, и с капустой, и с грибами. Рада была до смерти, еще бы, за такие-то деньги! А зачем тебе ее пирожки, мама?

Виолетта усмехнулась, стряхивая пепел:

— Жених твой будущий хозяйственных дамочек сильно уважает. А у Ольги пирожки — пальчики оближешь. Привезу с собой, всех угощу, скажу, что ты напекла, ему это должно понравиться. Ладно, хватит об этом. Ты в автосервисе была? Как там наша старушка, бегает еще? До Рублевки доедем, не развалимся?

— Должны доехать. — Анна заправила постель и теперь стояла перед открытым шкафом. — Что надеть, мама?

— Вчера, когда мы говорили по телефону, то решили, что ты наденешь рубашку-поло и капри.

— Но ведь похолодало! И потом, на капри я, оказывается, посадила пятно.

— Вот черт, одни убытки от тебя! Впрочем ладно, что Бог ни дает, все к лучшему! — Виолетта поглядела в окно: дождь лил вовсю. — Пикник на сегодня отменяется. И слава богу, не придется врать про яхту. Скажу, что были в ресторане. Наденешь голубой костюм, с ним-то, надеюсь, все в порядке?

— Вроде бы да…

— Ну вот и отлично! — Виолетта затушила окурок и поднялась. — Мне нужно идти, у меня деловая встреча. А ты вымой голову, приведи себя в порядок, подготовь все и жди меня. Я вернусь часа через три и займусь тобой.

— Мам, он хоть симпатичный, этот твой новый хозяин?

— Не то слово! — вздохнула Виолетта. — Только не смей строить ему глазки, слышишь? Ни одного взгляда в его сторону! Помни, что у тебя есть кавалер, богатый бизнесмен, ты его любишь и другие мужчины тебя не интересуют. Тогда он захочет побороться за тебя. Тем более что у него достойный соперник. Как говорил Игнатьев, чужая женщина всегда желанна. Пусть Стас тебя захочет, я сделаю для этого все, что в моих силах.

— Не очень-то тебя это радует! — захихикала Старуха.