Дом без выхода
Шрифт:
— Я не тороплю тебя с ответом, подумай, взвесь. Прежде всего, подумай над тем, сколько это может стоить: моя подруга женщина небедная и за такую услугу готова хорошо заплатить, скупиться не станет. Тебе что, деньги не нужны?
— Деньги, понятное дело, всегда нужны. — Игнатьев полез было за новой сигаретой, но передумал. — Знаешь, так и быть, я, пожалуй, покумекаю над твоей идейкой. Может, это и не такая уж дурь, как кажется… Тебе куда звонить?
— Лучше я сама позвоню. Я теперь живу не дома, так что…
— Ладно, тогда
— Ты женился? — У Виолетты округлились глаза. Но Павел обреченно махнул рукой, и она не стала развивать эту тему. Он еще раз взглянул на часы и поднялся из-за стола.
— Все, пора мне. На вот, расплачивайся сама. — Он бросил на стол сложенную сотню. — На той неделе звони.
— Паша, мне бы поскорее…
— Ладно, тогда в понедельник. — И обернулся уже, чтобы уйти, но вдруг задержался, поглядел прямо в глаза и сказал точь-в-точь старухиными словами: — Дура ты, Летка, что тогда от меня ушла. Ох дура!
Клиника Белецкого находилась в сорока с лишним километрах от Москвы. Во времена их нежной дружбы Виолетта нередко в ней бывала, до сих пор отлично помнила, как туда проехать, и без труда добралась бы сама, будь их с Анной «старушка» на ходу. Но машину опять отдали в автосервис, и Виолетта оказалась перед сложной дилеммой — брать такси или добираться общественным транспортом. Подумав, она все-таки остановилась на первом варианте. Это, конечно, влетит в копеечку, но сама мысль о том, что ей придется целый час ехать в электричке, а потом столько же трястись в набитом деревенском автобусе, которого к тому же неизвестно сколько придется прождать, привела ее в ужас.
— Ничего, еще немного, и все мои затраты компенсируются с лихвой! — пообещала она Старухе, набирая номер заказа такси.
Доехали быстро, память ее не подвела. Конечно, за те семь лет, что минули с момента ее последнего визита в эти края, многое изменилось — вдоль дороги чуть не на каждом шагу появились яркие пятна магазинов и палаток, то там, то здесь мелькали выглядывавшие из-за заборов крыши «новорусских» коттеджей (как правило, безвкусных и на удивление однотипных), а радующие глаз старенькие деревенские домики в три окна, с верандами и вечными яблоневыми садами, совсем обветшали и пришли в запустение.
— Вот сюда сверните, — указывала Виолетта. — На перекрестке направо.
— Надо же, какая здесь дорога хорошая пошла! — недоумевал таксист. — Асфальт гладкий, точно вчера проложили, хоть на коньках катайся.
— Мы подъезжаем. Теперь все время прямо. Видите впереди ограду?
— Это тюрьма, что ли? — удивился водитель, оглядывая высокие стены, массивные ворота и вооруженных охранников.
— Частная клиника. — Виолетта взглянула на часы.
— То-то я смотрю — больно фильдеперсово для тюрьмы. Для нариков, что ли, больница?
— Почти что. Психушка. — Виолетта
— Вы это, извините, — вдруг спохватился водитель, — если я чего лишнего сказал, не хотел вас обидеть. У вас тут что, кто-то из близких лечится?
— Слава богу, нет. Подождите меня, я быстро. Полчаса, не больше, и поедем обратно.
Она вышла и направилась к охранникам, которые уже давно и явно без удовольствия разглядывали их машину.
— Сегодня неприемный день. Завтра приходите, — неприветливо заявил один из них.
— Мне нужно видеть Якова Михайловича, главного врача.
— По какому вопросу?
— По личному.
Охранник почесал бритую голову.
— У вас назначена встреча?
— Нет. Но он меня примет, не сомневайтесь.
Охранник снова почесал затылок. Видно, без этого стимула его голова вообще отказывалась работать.
— Яков Михайлович на обходе.
— Сейчас уже четверть второго. — Виолетта показала парню свои часы. — Он должен был вернуться к себе в кабинет пятнадцать минут назад.
— Ладно, узнаю… — смилостивился страж. Вытащил из кармана то ли мобильный, то ли рацию (Виолетта не разобрала), нажал какие-то кнопки и пробасил:
— Васильич, тут гражданочка пришла, к главному просится. Ага. Понял. — И он обратился к Виолетте: — Сейчас старший будет.
Старший отличался от младшего только наличием волос. Тот же рост, те же плечи, та же черная форма, то же выражение лица, вернее, полное его отсутствие.
— Это вы хотите видеть главврача? — спросил он так, будто кроме Виолетты здесь толпилось еще несколько десятков страждущих.
— Да, я.
— А по какому делу?
— Я же сказала — по личному.
— Вы журналистка?
"Ах вот оно что! — усмехнулась про себя Виолетта. — Эх, Яшенька, здорово же напугала тебя та история…"
— Нет! — ответила она. — Не журналистка. Старая знакомая Якова Михайловича, и он будет очень рад меня видеть. — В этом, кстати, Виолетта вовсе не была уверена.
— Паспорт дайте, — протянул он лапищу.
— Вот, пожалуйста.
Как хорошо, что догадалась захватить!
Охранник так долго и тщательно изучал книжицу, будто собирался, по меньшей мере, брать ее на службу в секретное подразделение. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем он набрал номер:
— Яков Михалыч? Извините, охрана беспокоит. Тут к вам женщина приехала, говорит, по личному вопросу. Ага. Серова Виолетта Анатольевна. Да. Серова. Что? Слушаю. Сию минуту. — Он отключился и тут же перезвонил куда-то: — Это охрана. Ребята, кто там у вас, к воротам подойдите.
Виолетта нетерпеливо переминалась на месте. Охранник открыл напичканную электроникой решетчатую калитку и пропустил ее вперед:
— Проходите, Яков Михайлович вас ждет.
Со стороны двора к ним спешил еще один парень, и охранник сдал ему Виолетту с рук на руки: