Дом Брасса
Шрифт:
Девитт Алистер склонил голову набок, словно прислушиваясь к отдаленному шуму. Элизабет Алистер сидела неподвижно, как индейский вождь, но инспектор заметил, что она затаила дыхание. Значит, что-то человеческое ей все-таки было не чуждо.
— Я ничего не слышу, — продолжал старик. — Теперь вы ждете, что скажет старый дурень. Которые из нас? Сколько? Кто получит наследство, а кто нет? Ну, леди и джентльмены, я пришел к выводу, что выбор между вами невелик.
Это уже дурно пахнет, сказал Ричард Квин, ведя сам с собой безмолвную беседу. Алистер — законченный прохвост, миссис Алистер столь же привлекательна, как жена первобытного
Брасс постучал по полу тростью.
— Я поручил мистеру Вону в качестве моего поверенного составить мое завещание, и он сделал это.
— Ну? — не выдержала мисс Оупеншо и поднесла ко рту руку с алыми ногтями.
— Вам не терпится, дорогая моя? Вполне понятно. Теперь вы видите, инспектор, сколько пользы было от вашего вмешательства? Итак, леди и джентльмены, я оставляю мое состояние — стоимостью шесть миллионов долларов, как я уже говорил, — вам шестерым, всем поровну. Как вам это нравится?
Последовали благодарные вздохи. Инспектор почувствовал, что терпит поражение. На миг ему пришла в голову дикая мысль, что старик хочет заставить своих пленников вцепиться друг другу в горло, дабы уменьшить число наследников, но кого, кроме разве только Девитта Алистера, могло возмутить предложение разделить состояние с пятью другими людьми, если каждая доля составляет миллион долларов?
— Однако… — Старик сделал паузу.
«Ага!» — подумал инспектор.
— Есть одно условие. Я говорил вам, что мистер Вон не смог разыскать одного из моих кандидатов — человека по имени Хардинг Бойл. Так вот, если Бойл объявится не позже чем через месяц после моей смерти, он будет включен в число наследников и состояние придется разделить не на шесть, а на семь равных долей. Ах да, я также оставляю определенную сумму мистеру Зарбусу.
— Кому? — спросил инспектор.
— Хьюго Зарбусу — доброму и преданному слуге et cetera. [32] Вот этому тупице. Это почти не отразится на доле каждого из вас, так что вы можете себе позволить быть щедрыми.
«Почему я не в состоянии поверить ни единому слову старого мошенника?» — в отчаянии спрашивал себя инспектор. Быть может, его ввели в заблуждение чисто поверхностные признаки — неприятные улыбки, хихиканье и причмокивание старика? Что, если эти внешние проявления неискренности не имеют ничего общего с его подлинным характером? В конце концов, он вознаградил человека, который готовил ему пищу, полировал для него тонны латуни, заботился о всех его нуждах и годами терпел его брань и оскорбления. Инспектор покачал головой. Он просто не мог представить себе Хендрика Брасса благодарным кому-либо и за что-либо. Нет, тут что-то не так. Но что именно?
32
И так далее (лат.).
Что касается Хьюго Зарбуса, то после неожиданного объявления о постигшей его удаче он выглядел так же тупо, как и до того.
Старик открыл портфель, достал оттуда документ на юридическом бланке и положил его на стол.
— Мистер Вон, пожалуйста, приведите сюда Сару и Эмму Хотэйлинг.
Вон молча вышел и вернулся, ведя за собой двух женщин, нанятых
— Ручку, мистер Вон.
Вон достал шариковую ручку и вложил ее в руку старика.
— Покажите мне строку для подписи.
Частный детектив, он же поверенный, поместил руку Брасса в нужное место.
— Сара и Эмма, — обратился к служанкам Хендрик Брасс, — я намерен подписать мое завещание и прошу вас быть свидетелями. Вы понимаете, о чем я говорю?
Женщины испуганно кивнули.
Старик, тщательно выписывая каждую букву, поставил свою подпись. В комнате слышался только шорох ручки.
— А теперь, мистер Вон, пусть обе мисс Хотэйлинг подпишутся как свидетельницы.
Сестры быстро поставили свои подписи там, куда указывал палец Вона.
— Ну и ну! — ухмыльнулся частный детектив. — Оказывается, они умеют писать.
— Они расписались, мистер Вон?
— Да.
— Тогда благодарю вас, леди. Вы свободны.
Под прикрытием бегства сестер инспектор скользнул к столику взглянуть на завещание. Вон с усмешкой наблюдал за ним. Но подпись «Хендрик Брасс», несомненно, была сделана той же дрожащей рукой, что и подпись в приглашении, адресованном Джесси.
— Будет с вас, папаша, — сказал Вон, убирая завещание. — А то взглядом чернила сотрете. Что-нибудь еще, мистер Брасс?
— Да. Вам незачем уезжать немедленно, леди и джентльмены. Фактически я бы хотел, чтобы вы остались. Ешьте, пейте, веселитесь! Кто знает? Завтра старик может умереть, и тогда вам только и останется, что вернуться домой. Но вернуться богатыми! Мое сердце ликует при мысли об этом. Ах, как чудесно давать! Вопрос в том, что я получу.
На сей раз хихиканье было долгим — совсем как у Бэзила Ратбоуна в роли Ведьмы на пластинке «Гензель и Гретель», которую инспектор как-то подарил первенцу дочери Уэса Полански.
— Конечно, если вы хотите уехать…
Инспектору казалось, что Брасс намеренно оборвал фразу. «Если вы хотите уехать…» Что произойдет тогда?
— Послушайте, мистер Брасс, — заговорил инспектор. — Не пора ли сообщить этим людям, где находятся деньги? Если вы их где-то спрятали, то поиски причинят им много затруднений. Я не имею в виду, что вы скоро умрете, но вы сами затронули эту тему.
Он мог бы поклясться, что запавшие глаза в желтоватых впадинах видят его.
— Беспокоитесь, инспектор? Так вот, сэр, я не желаю это сообщать. Что вы об этом думаете?
Он усмехнулся и протянул руку в сторону Хьюго.
Они слышали, как старик, поднимаясь по лестнице впереди Вона, жалуется, что Хьюго идет то слишком быстро, то слишком медленно, то слишком неуклюже, пока сварливый голос не скрыла захлопнувшаяся дверь.
— Ну? — осведомился Ричард. — Вы уезжаете или остаетесь?
Молодой Палмер потирал руки.
— Кажется, он хочет, чтобы мы остались. Что касается меня, я не жду от старого Хендрика ничего плохого — после сегодняшнего! Как насчет вас, Линн?