Дом царя Давида

По узким и кривым улицам Иерусалима шёл путник, укрываясь от солнца большой накидкой. В полуденный зной людей почти не было видно на улице, и путник старался идти ближе к домам, тень спасала его от палящего зноя. Он дошёл до нужного дома и постучал в дверь. Из окна второго этажа выглянул

Они обнялись и, пройдя внутрь, хозяин дома сказал:

— Я очень рад тебя видеть Гад, давно мы с тобой не виделись.

— Я тоже рад тебя видеть Нафан мы не виделись с тобой очень давно, я несколько лет провёл в Раме городе Самуила и составлял его записи. Его книги Судей и Руфь я теперь даю на прочтение младшим пророкам.

Пройдя через двор, они поднялись на второй этаж, а затем ещё выше на крышу дома.

— Вот здесь я веду свои записи, закончил книгу Самуила, теперь вот группирую наши с тобой записи которые можно ещё добавить сюда.

Они присели на табуреты, и гость отведал небольшой ужин, состоящий из фруктов, сыра и вина.

Затем Гад сказал:

— Как твоя семья поживает? Как твои дети? Как твой скот?

— Спасибо все живы, здоровы, сыновей хочу представить ко двору царя.

— Слышал царь взял себе новую жену, и она родила царю сына.

— Да да всё верно взял себе жену по имени Вирсавия у них родился сын Соломон.

— Это очень благородно, что царь взял вдову своего воина ещё и беременную, весь Израиль скорбел, когда ребёнок умер.

— Всё это верно, но то, что я написал в этом свитке, может, опорочить царя.

Гад взял свиток и углубился в чтение. Посмотрев на Нафана, он тихо произнес:

— Да это будет очень неприятная история для царя. Но мы с тобой служим истинному Богу и потому мы обязаны это записать в свиток Самуила.

— Больше всего меня беспокоит приговор царю. Царь призвал Вирсавию, которую увидел с крыши во время омовения и спал с ней. Когда она забеременела, он вызвал Урию, чтобы тот провёл ночь со своей женой. Когда это не получилось, он приказал Иоаву поставить его в первых рядах и когда он погиб взял Вирсавию себе женой. Слово Бога было ко мне, и я обличил его. Бог сказал, отныне в доме твоём будет война, и близкий твой будет спать с твоими жёнами прилюдно. Приговор Бог приведёт в исполнение, и я со страхом жду когда это начнётся.

— Ты всетаки внеси эту запись, а я отнесу её к младшим пророкам, будем надеяться, что Бог не допустит больших бедствий.

Жаркое лето было на исходе. Дожди выпадали все реже и землепашцы с нетерпением ожидали сбора посева зерновых. Царь Давид крепко держал власть уже второе десятилетие. Однако в Иерусалиме его не было. Царь Давид вел войну против Филистимлян и взял с собой царевича Амнона. В отсутствие правителя царевич Адония сидел на троне и возглавлял оборону Иерусалима. Его брат царевич Авессалом занимал должность командующего

В этот день царевич Авессалом устроил большой выезд вдали от славного Иерусалима. Кавалькада всадников на мулах в роскошных одеждах медленно продвигалась в сторону владений Авессалома.

Ионафан, одиннадцатилетний сын Первосвященника Авиафара, был на два года старше Ахимааца, сына священника Садока. Оба оруженосца ехали на лошаках в свите царевича Авессалома.

— Авессалом сходит с ума, — говорил Ионафан, — Царь скоро вернется и возможно он привезет большой обоз с добытым добром и людьми. А он решил устроить выезд да еще поближе к землям египтян. Захотел еще одной войны.

— Эти Филистимляне, — сказал Ахимаац, — Сколько лет мы воюем с ними. Теперь вот сам царь Давид направился на войну. Неужели ему удастся уничтожить столь могучего противника.

— Жаль, что мы не поучаствовали, — вздохнул Ионафан, — Давид смирил воинственных Сирийцев, подчинил Амон и Моав, разгромил и покорил жестоких Эдомитян. Сейчас пришло время решить вопрос с Филистимлянами. Но за эти годы войны они не сдали нам ни одного города.

— Не забывай, что филистимляне возвращали все свои земли обратно, — хмуро произнес Ахимаац, — К тому же царь постоянно сам ходит в походы, помнишь, что они сделали с Самсоном, когда поймали его.

— Я тоже этого опасаюсь. Но с другой стороны наше войско уже одержало победу. Я слышал, что основное сопротивление уже сломлено и идет осада Гата.

Ахимаац лишь неопределенно заметил.

— Слышал я про Гат. Один из самых укрепленных городов. Взять штурмом будет тяжело.

— Будем надеяться, что наше войско хотя бы вернется с большой победой. Слышал я, что филистимляне готовились нанести большой удар по нам, и поэтому Давид опередил противника и вынужден был вступить в войну на опережение.

Вечером разбили лагерь. Авессалом удалился с приближенными в свой шатер. Авессалом недавно отметил свое тринадцатилетие, но в поход его не взяли.

В шатре с царевичем сидели два дальних родича. Ионадав, сын Шамы, уже год служил в свите царевича. И Аммесай, сын Авигеи сестры Давида и Иефера.

Авессалом уже выпил бутылку вина и говорил он уже с трудом.

— Мой брат Амнон старше меня всего на два года. Он всего лишь сын Ахиноамы Изреельтянки. А я внук царя Гешура. Я могу претендовать на престол Израиля. А меня даже в поход не взяли.

— Мой господин, — Аммесай преклонил голову, — придет время и, вы сможете объединить своей властью Израиль и Гешур. Ваш царствующий отец знает об этом.

— Да господин, — поддержал его Ионадав, — вы больший наследник по праву и по способностям.

Авессалом откинулся на одеяла и пробормотал:

— Отец не взял меня в поход, потому что мой дед не еврей, но когда Гат падет кого-то надо ставить над гарнизоном. Мой брат Амнон всего лишь сын Ахиноамы, а я внук царя Гешура.

Царевич заснул. Аммесай посмотрел на Ионадава.