Дом Цепей
Шрифт:
«И теблоры, и низинники ослеплены собственным могуществом. Я принесу и тем и другим прозрение. Только не сетуйте, – обратился к ним юноша, – что вашим глазам будет больно от света!»
С этой мыслью Карса вновь провалился в беспамятство.
Его разбудили оживленные голоса. В воздухе пахло пылью, лошадиным потом и какой-то пряной пищей. Повозка под ним больше не тряслась. Отовсюду доносились звуки: голоса людей, конское ржание, стук и лязганье каких-то предметов. Но даже они не могли
– Вроде бы опять очнулся, – сказал Торвальд Ном.
Карса открыл глаза.
– Мы добрались до Кульвернской переправы, – сообщил ему даруджиец. – А тут вдруг буря поднялась. И ветра не понадобилось. Вести с юга дошли, вот эти вонючие натианцы в своем вонючем городишке и подняли кипеж. А уж как малазанские солдатики взбудоражены! Еще бы: их армия наконец-то захватила Крепь. Там было кровопролитное сражение. Конечно, не обошлось без магии. Знаешь, что самое удивительное? Семя Луны улетело. Я так думаю, что в Даруджистан. Эх, жаль, меня там не было! Представляешь, какое зрелище, когда глыба базальта плывет над озером? Наши малазанцы тоже сокрушаются, что сражение прошло без них. Не понимают, дурни, что могли бы сейчас валяться возле Крепи, зажаренные магическим огнем. Но солдаты есть солдаты.
– Это ты правильно сказал, – отозвался запрыгнувший на повозку Осколок. – Ашокский полк заслуживает большего, чем ошиваться в здешней глуши и ловить разбойников и рабовладельцев.
– Насколько понимаю, вы и есть Ашокский полк? – уточнил Торвальд.
– Угадал. Все как один – много где повоевали и навидались разного.
– Тогда странно, капрал: почему таких опытных вояк не послали на юг?
Осколок поморщился.
– Почему, почему? – пробормотал он, отворачивая лицо. – Мы же все из Семиградья, и потому эта сучка, ясное дело, нам не доверяет.
– Прошу прощения, вы имеете в виду императрицу? – полюбопытствовал Ном.
– А кого же еще? – огрызнулся Осколок.
– Но если Ласин вам не доверяет, то зачем же она тогда отправляет вас на родину? Разве Семиградье не находится на грани мятежа? А вдруг вы переметнетесь на сторону бунтовщиков? Разумнее было бы оставить ваш полк на Генабакисе.
Осколок недовольно покосился на Нома:
– И чего это меня дернуло болтать с тобой, ворюга? Вдруг ты – один из шпионов Ласин? Когти под кого только не рядятся.
– Если так, капрал, то в своем тайном донесении я обязательно отмечу, как тут со мной обращались. И о тебе отдельно напишу. Кажется, твое имя – Осколок? Маленький такой кусочек битого стекла. И вот этот-то кусочек осмелился назвать императрицу сучкой.
– Заткнись! – прорычал малазанец.
– Бывает, что всего лишь одно слово кардинально меняет судьбу, капрал.
– Я смотрю, ты больно умный!
Сердито зыркнув на Нома, Осколок соскочил с повозки и растворился в сумерках.
– Эй, Карса Орлонг, как, по-твоему, напугал
– Мне нет дела до ваших разговоров, – почти шепотом ответил Карса. – А теперь, Торвальд Ном, слушай, что я тебе скажу. У меня был соратник по имени Делюм Торд. По пути в город низинников его сильно ранили в голову. У Делюма треснул череп, и оттуда вытекла мыслекровь. А всем известно, что потерявший мыслекровь теряет также и рассудок. Делюм был грозным воином, а стал совсем беспомощным и безвредным, словно младенец. То же самое случилось и со мной. Малазанец ударил меня лопатой, повредил череп, отчего мыслекровь вытекла, и…
– Твой рассудок ушел и не вернулся, – засмеялся Ном.
– Да не кричи ты! Здесь хватает лишних ушей. Говори потише. Когда я очнулся, ты заметил…
– Понимаю, – уже шепотом перебил его Ном. – Я заметил, что ты здорово повредился в уме. Тебе ведь именно это надо, да? Хорошо, я скажу малазанцам, что ты бормочешь какие-то бессвязные слова, что-то поешь, меня не узнаешь и на вопросы не отвечаешь. Ладно, великан. Я готов тебе подыгрывать, но при одном условии.
– Какое еще условие?
– Когда ты исхитришься бежать, то освободишь и меня тоже. Для тебя это сущий пустяк, но я хочу, чтобы ты прямо сейчас дал мне честное слово.
– Тогда слушай. Я, Карса Орлонг из племени уридов, обещаю, что не брошу тебя.
– Хорошо. Мне понравилось, как ты сказал. Похоже на правду.
– Это и есть правда. И не насмехайся надо мной, а то я убью тебя сразу после освобождения.
– Твои слова меня настораживают, и я вынужден взять с тебя вторую клятву.
Теблор зарычал было, но быстро заставил себя успокоиться и сказал:
– Я, Карса Орлонг, клянусь, что не стану убивать тебя после освобождения, если только к тому не будет веских причин.
– Каких именно? Я должен о них знать.
– Все даруджийцы такие зануды?
– К твоему счастью, не все. Ладно, я тебе подскажу. К уважительным причинам могут относиться следующие: предательство, покушение на убийство и, само собой, насмешки. Это весь список, или я что-то забыл?
– Добавь сюда свою болтовню.
– Здесь мы с тобой, великан, вступаем на скользкую и опасную тропу. Видишь ли, какое дело: мы оба выросли в разных местах и в разных условиях. У даруджийцев свои привычки, у теблоров свои.
– Даруджистан будет первым городом, который я завоюю, – объявил Карса.
– Боюсь, малазанцы тебя опередят. И учти: мой любимый родной город еще ни разу не был завоеван. Он находится под особым покровительством богов. Наверное, им нравится пьянствовать в наших тавернах… Тише, сюда кто-то идет.
Карса прикрыл глаза. В повозку забрался сержант Канат. Он долго разглядывал Нома, а потом хмыкнул:
– Вроде бы не похож ты на когтя. Правда, я слыхал, что их не всегда и распознаешь.