Дом для изгоев
Шрифт:
– Знаете ли вы, кто я? – выкрикнула Тарра. – Помните ли о тех, кого уничтожили?
Народ, как писал ещё классик, безмолвствовал, поскольку любая попытка ответа тут была явно не в строку.
– Думаю, что вашу память следует освежить… - зловеще протянула Тарра, и я вновь выпустил столб пламени. На этот раз вверх. Толпа застонала от ужаса. Что характерно, никто на нас напасть даже и не пытался… М-да… подрастеряли двуногие свой боевой дух… Или эта трусость как-то связана с утратой Дара?
Неожиданно толпа заволновалась, словно кто-то проталкивался сквозь неё. Ещё миг –
Он вышел из замершей толпы, сделал несколько шагов и опустился перед Таррой на колени:
– Мы помним о вас, женщина-Анай… Мы понимаем, что виноваты… Но я прошу, выслушай.
– Кто ты, и почему говоришь от имени всех? – надменно процедила Тарра.
– Меня зовут Нихтор, я целитель, - ответил мужчина. – Я служил при храме… Думаю, раз уж наш достойный Главный Жрец не может ответить, то я попробую… Можешь приказать своему зверю испепелить меня… но прошу тебя, воительница, не трогай невиновных…
– А среди вас есть невиновные? – голосом Тарры можно было заморозить даже лёд. – Ты служил при храме… ты помогал проводить мерзкие обряды… а вы… вы все охотились на уцелевших потомков Анай, как на диких зверей! Вы уничтожили Анай, но вам мало было этого – вы продолжали надругаться над ними и после смерти!
– Но это делали далеко не все… - попытался возразить Нихтор.
– А остальные покорно молчали! – отрезала Тарра.
Нихтор опустил голову. На площади стояла просто-таки гробовая тишина. Неужели Тарре удалось пристыдить двуногих? Или это банальный страх перед силой, которой сложно противостоять? Я поднял голову, обводя взглядом площадь. Двуногие шарахнулись от меня, как мухи от мухобойки. Я грозно взревел и выпустил из ноздрей две струи дыма. Двуногие в ужасе стали падать на колени. Но целитель всё-таки сумел преодолеть животный страх:
– Прошу тебя, Анай, пощади хотя бы детей! Не убивай!
– Кто из вас готов умереть… добровольно? – промурлыкала Тарра. Так мурлычет пантера, перед тем, как броситься на смертельного врага. – Если такие найдутся, то так и быть, Великий Предок не спалит ваше вонючее гнездо дотла.
Некоторые попытались удрать с площади. Щазз… Шоусси, остававшийся практически незаметным в своём тёмном плаще с глубоким капюшоном, что-то там намагичил, и воздух вокруг площади стал упругой прозрачной стеной, которую невозможно было преодолеть. Ох, не выложился бы досуха… В здешнем мире трудно колдовать с его Даром.
К счастью, после нескольких попыток двуногие уверовали, что воздушная стена непреодолима, и вновь замерли. Но не все пытались убежать. Где-то треть осталась на местах, с некоторым презрением глядя на перетрусивших соплеменников. А когда вновь восстановился относительный порядок, целитель тихо сказал:
– Я готов умереть, воительница. Пощади детей. Они ни в чём не виноваты.
– Кроме дурных родителей, - отрезала Тарра.
– Но это не их вина, - возразил Нихтар. – А наша.
Тарра кивнула и насмешливо спросила толпу:
– Есть ли среди вас те, кто думает так же? Выйдите вперед,
Практически все, кто не пытался бежать, сделали шаг вперёд. Большинство из них составляли мужчины, но было и несколько женщин. Женщин на площади вообще было куда меньше чем мужчин. По домам сидят? Или их вообще меньше? Женщин, кстати, попытались втащить обратно в толпу, те шипели и вырывались.
– Я не хочу, чтобы мои дети умерли! – отрезала одна из них. – А мой мужчина слишком труслив! Так что я останусь!
Тарра с каменным лицом наблюдала за этим, а когда порядок вновь восстановился, холодно произнесла:
– Немного же среди вас праведных… Но они спасли вас. Я не буду просить Великого Предка уничтожить вас… на этот раз. Ибо вы и так прокляты.
Толпа охнула.
– Слушайте меня! – голос Тарры отдавал металлом, и на площади вновь установилась гробовая тишина. – Вы виновны! Виновны в гибели народа Анай, но Великий Предок в неизречённой милости своей даёт вам шанс!
Я поддержал эту фразу, выпустив в небо столб пламени. Двуногие окончательно прониклись серьёзностью момента, они даже шелохнуться боялись, и Тарра не стала тянуть паузу:
– Но наказание ваше уже свершается! Вы теряете то, что даровано вам свыше – Дар! И не можете рожать детей с Даром, не применяя мерзких обрядов! Вы недостойны Дара! Обрядов больше не будет! Великий Предок уничтожит храм с его гнусным содержимым! Больше детей с Даром не будет! Обходитесь тем, что есть, учитесь жить без него, ибо ничего хорошего он вам не принёс! Учитесь познавать новое и живите в мире! Только так вы сможете выжить! А если же вы погрязнете в войнах уже между собой, вы сами себя и уничтожите, и никакой памяти не останется от вас! Так же, как пали Анай, падёте и вы, так же, как забыты они – и вы будете забыты!
Толпа потрясённо молчала. Но этот торжественный момент испортил Главный Жрец, который очнулся совершенно некстати, да ещё и освободиться сумел:
– Не смей ничего указывать нам, змееногая шлюха! Гнусная ведьма, решившая сделать нас подобными неразумным животным! Ты и твои соплеменники виновны в том, что Дар уходит!
И этот поганец попытался метнуть в Тарру какое-то заклятие, имевшее вид синеватой, очень нехорошо светящейся сети. По идее, оно должно было нас опутать и обездвижить, но я дохнул пламенем, и заклятье Жреца просто истаяло. Силён, конечно, но это был скорее жест отчаяния, ибо, когда Жрец попытался сотворить что-то ещё, у него ничего не получилось, и его скрутили свои же.
– Его следует убить? – деловито поинтересовался один из добровольных помощников.
Меня аж передёрнуло. Вот же мрази, поняли, что будут жить, и теперь пытаются выслужиться перед сильнейшим. А ведь ещё вчера перед Главным Жрецом на брюхе ползали… Нет, хоть двуногие и похожи на людей, но я их как людей не воспринимаю. Вот не воспринимаю, и всё. Хотя и среди моих бывших соплеменников мрази хватает, но всё же, всё же…
Тарра же лишь спокойно произнесла: