Дом для изгоев
Шрифт:
– Знаешь, если бы не все эти жертвы, вмороженные в лёд, я бы его пожалел даже, - вздохнул я. – Но, извини, не могу. И давно он так в пещере торчал?
– Почти десять тысяч лет, - ответила Тьма.
Я представил. Мне стало жутко. Неудивительно, что сумасшествие этой… этого… прогрессировало.
– И ему сразу стали приносить человеческие жертвы? – тихо спросил я.
– Да нет, - отозвалась Тьма. – Он держался достаточно долго. Змей, крыс приманивал… Даже мелких животных. А потом на него набрёл кто-то из тех, чьих потомков вы называете Вершителями. К несчастью, он был менталистом. В общем, за несколько поколений сложился обряд жертвоприношения. Именно поэтому Вершители
– А ты не можешь сказать, что произошло с Бан-Рионом и его сыном? – спросил я, впрочем, не слишком надеясь на удачу. Что-то подсказывало мне, что лимит своих вопросов на сегодня я уже исчерпал. Так оно и вышло.
– Я и так тебе открыла больше, чем первоначально намеревалась, - недовольно отозвалась Тьма, – так что разбирайся сам, Мирон. К тому же бонусом я передам тебе знания, как тебе обходиться со своим новым Даром. Артефакты твои я перенастроила, так что получи бонус и прощай пока. Постарайся больше не попадать ко мне в этом мире. Мы сможем встретиться в нём ещё один раз – не больше, не меньше. А можем и не встретиться. Понял?
***
– По… - начал я, и тут же хрипло закашлялся и открыл глаза. И встретился с расстроенным взглядом Шоусси. А голос дядюшки Матэ проворчал откуда-то сбоку:
– Ну, вот, очнулся… Ты уж нас больше не пугай так, Мирон…
– Постараюсь, - проскрипел я. – Давно я так?
– Да уж пару суток провалялся, - ответил дядюшка Матэ. – Мы успели до Леса добраться, Лесные и сказали, что всё в порядке с тобой, просто ты сейчас не здесь, но скоро вернёшься. Они такие вещи чуют.
Я с трудом приподнялся и огляделся. Лежал я на низкой широкой кровати, стоящей посреди комнаты. Комнатка была уютная, но какая-то… не то, чтобы чужая, но почему-то с первого взгляда становилось ясно, что не люди строили этот дом. Деревянная стена была не рубленой, а какой-то плетёной, причём длинные толстые ветви образовывали прихотливый узор – никто из людей так не смог бы, даже колдун. Окна в комнате были округлыми, словно иллюминаторы корабля, а дверь – овальной, вытянутой. А пол… Я протёр глаза. Пол порос самой настоящей свежей зелёной травой, в которой проглядывали мелкие розовые, жёлтые и голубые цветочки. А потолок образовывали те же ветви, только выглядевшие живыми, не срубленными, с толстыми широкими зелёными листьями и свисавшими кое-где оранжевыми плодами, по форме напоминавшими огурцы. А в воздухе разливался приятный запах.
– Да-да, - улыбнулся дядюшка Матэ. – Это дом Лесных. Я тоже в таком жил с женой и детками какое-то время. Удобно, кстати. Ни топить не надо – здесь всегда зимой тепло, а летом прохладно, ни грязь никакая не копится.
– А это что? – спросил я, показывая на прозрачный цилиндр на подставке, в котором светился ровным тёплым светом какой-то мохнатый сгусток. – Артефакт?
– Не поверишь, но нет, - хмыкнул дядюшка Матэ. – Это разновидность местного гриба. Он, когда сытый, светится. Чем больше сыт – тем ярче.
– А чем его кормить? – удивился я.
– Сладкую воду наливать раз в неделю вот через эту трубочку, - пояснил дядюшка Матэ, и показал незамеченную мной прозрачную трубочку сбоку, сейчас наполненную наполовину мутноватым питательным раствором. – Правда, выключить его нельзя, только колпак опустить можно.
И старый мельник продемонстрировал мне это действие, погрузив комнату во тьму на мгновение, а потом вернув освещение.
– Здорово! –
– Так ушли они на другую стоянку, а нас здесь оставили. Это другой Клан, не тот, с которым я в родстве. В помощи не отказали, а жить с нами бок о бок не хотят. Не осуждай их, Мирон… Не доверяют они людям, Мирон, я – единственный, кого они не опасаются. И здесь мы только потому, что я попросил. Но здесь мы можем находиться сколько угодно, припасов достаточно, рыба в озерке водится… Нойотам это место не доступно, как и прочие посёлки и Тропы Лесных. Так что у нас есть немного времени, чтобы отдохнуть, решить все свои дела и обдумать, как третьего вытащить…
– А Шер где? – продолжал спрашивать я. – А Бан-Рион? А Крылатый?
– Шер на озере – рыбу ловит, - быстро ответил Шоусси, которому, видимо, надоело быть молчаливой деталью в интерьере. – А отца и Крылатого шаманка Лесных с собой забрала.
Я аж подскочил сидя:
– Как забрала? Куда?
Такое резкое движение привело к тому, что перед глазами всё поплыло, и Шоусси осторожно обхватил меня, не давая завалиться набок:
– Мирон, ну, ты что? Всё в порядке… Просто Лесные чувствуют, если кому-то плохо… Плохо всерьёз. И они могут не любить людей, не доверять им, но всегда помогут, если человек нуждается в их помощи. По-настоящему нуждается. Так уж они устроены. А отца и Крылатого шаманка Тайлинь забрала в Лечебную пещеру. Я тоже там был… совсем недавно вернулся. Шаманка сказала, что ты скоро очнёшься, и что со мной всё в порядке… Почти.
– Так ты из-за меня от неё ушёл? – строго спросил я.
– Нет-нет, - ответил Шоусси. – Видишь ли, моя память стала возвращаться, когда заклятье, наложенное на нас с отцом, спало. А Тайлинь просто помогла мне… вспомнить всё до конца. И мне не все воспоминания понравились. Мне… мне стыдно перед тобой…
Тут Шоусси помрачнел. А я подумал, что он, наверное, вспомнил, каково ему было у Нойотов, и сам уже его обнял:
– Неважно. Прошлое прошло, сейчас всё будет хорошо. А у отца и Крылатого всё серьёзнее?
– Над отцом поработал сильный менталист, - ответил Шоусси. – Если у меня личность просто стирали в ноль, то ему её практически заменили. Причём качества новой личности во многом зеркально противоречили старой. Отец ненавидел рабство, а Тулеген стал работорговцем. Отец был равнодушен к деньгам, а Тулеген был жаден и алчен… И всё в таком духе. Поэтому сейчас ему плохо, и без помощи Тайлинь он может сойти с ума. А Крылатый… Ему тоже досталось…
– Да, я видел, - кивнул я. – Я понял, что он последний. Почему? Их уничтожили Нойоты?
– Нет, - ответил уже дядюшка Матэ. – Они ушли в Тайкар. Свободный параллельный мир. А наш Крылатый сыграл роль ключа, который запирает двери между мирами. Теперь этот новый мир Крылатых недоступен, но и он туда попасть не может.
– Вот бедолага… - вздохнул я. И тут же хлопнул себя по лбу:
– Слушай, Шоусси! А как тебя зовут-то?
– Шаган-Рион, - улыбнулся он в ответ. – По отцу. А по матери – Цэцэг.
Я попробовал соединить эти имена. Получилось зубодробительно. Так что я неуверенно произнёс:
– А можно я по-прежнему буду тебя Шоусси называть? Тебя это не обидит?
– Нет, - широко улыбнулся Шоусси, и я вдруг подумал, что улыбка удивительно красит его лицо. – Мне и самому нравится. А что с тобой было? Лесные так толком и не объяснили ничего…
– Сейчас расскажу… - начал было я.
И тут в дом влетел радостный Шер с большой плетёной корзинкой, в которой сердито ворочались несколько крупных жирных, усатых, вполне себе живых и недовольных рыбин. Увидев меня, он сунул корзинку дядюшке Матэ и радостно завопил: