Дом для непрощённых
Шрифт:
– Ух ты! Медников у нас, оказывается, расклейщик объявлений! – радости этого козла не было границ.
– Ты нарываешься, Шпиготский! – заметил я, изо всех сил стараясь сдержать клокочущую внутри ярость.
– А Кирюшка не хочет в подарок маме помыть за неё полы в школе? – поинтересовался у Мишки Шпиготский.
Брат озадаченно замолк. Кажется, он начал понимать, что человек, разговаривающий с ним, не совсем добрый. Вернее, совсем не добрый.
– Ещё раз упомянешь всуе кого-то из членов моей семьи, Шпиготский,
Мне удалось обуздать свою злость. Я не могу разбираться с этим гадёнышем при Мишке.
Диман чувствовал себя в окружении друзей абсолютно безопасно, поэтому ответил очень борзо:
– Я буду упоминать кого хочу, когда хочу и с кем хочу. И не тебе мне указывать, босота подзаборная!
Они расплатились за свои энергетики и наконец-то свалили. Последнее слово осталось за Шпиготским.
– Молодой человек, не задерживайте кассу!
Спохватившись, я полез за бумажником, но тут обнаружил, что все руки у меня в крови. Я даже не заметил, что очень сильно сжал розы, и шипы прокололи газету, вонзившись в мои пальцы.
Повезло хотя бы в том, что домой мы всё-таки пришли раньше матери, и я успел пихнуть розы на шкаф, прикрыв их коробками из-под «Лего». Стебли, чтобы не завяли, опустил в тазик с водой.
В общем, это была сложная конструкция, но риска практически никакого: до завтра мать вряд ли затеет уборку, а Мишаня умеет хранить секреты.
Правда, после встречи со Шпиготским брат стал каким-то мрачным и вялым. Уж не заболевает ли? Но температуры у него вроде не было.
Я попытался развеселить Мишку, но безуспешно: ни во что играть брат не захотел. И в пиратов, а это, между прочим, его любимая игра. Даже вожделенные мармеладные червячки не съел! В итоге по его просьбе я достал набор акварели, принёс воду в чашке, и Михан принялся что-то сосредоточенно рисовать.
Мама пришла где-то через полчаса после нас. Я, балда, и забыл – она собиралась зайти в магазин, купить что-нибудь к столу на завтра. Институтская подруга и мамин двоюродный брат с женой. Вот и все, кто обещал прийти.
Когда отец ещё жил с нами, день рождения каждого члена семьи праздновали шумно, и гостей всегда звали много. Накрывали огромный стол. В центре обязательно стояла запечённая отцом по его особому секретному рецепту курица – пальчики оближешь.
Может, поэтому я сейчас курицу на дух не выношу. В любом виде, хоть жареную, хоть пареную.
Пошарив по принесённым мамой пакетам, я понял одно: завтра будут котлеты.
– Мишка тихий какой-то, – отметила мать, разбирая продукты. – Не заболел?
Вечный конский хвост каштановых волос, красивое лицо с сеткой мелких морщинок в уголках глаз… У отца с мамой был общий бизнес: стоматологическая клиника, где она работала бухгалтером. После того, как он ушёл в другую семью и уволил маму, она никак не могла найти работу по специальности. Пришлось устроиться в нашу школу уборщицей.
– Лоб не горячий вроде, – проговорил я. – Сама ещё потрогай.
Но и мама признаков надвигающей болезни не нашла. Наверное, Михан просто набегался в детском саду. Он же такой – как мячик– попрыгунчик.
Уже перед сном брат проник в мою комнату, сжимая в руках результат своих долгих трудов. Вид Мишка имел жутко серьёзный.
– Ты должен взять это завтра в школу, – произнёс он, протягивая рисунок.
– Это детский сад? – догадался я, разглядывая альбомный лист. – А почему вода чёрная?
Брат изобразил двухэтажный дом в разрезе, стоящий у речки, закрашенной угольно-чёрной краской. В самом доме было восемь комнат. Маленькие человечки спали на прямоугольных кроватях, играли, читали, ели. В центре дома Мишка изобразил кабинет директора детского сада: за столом сидел человек в очках.
– Это не детский сад, – неожиданно возразил Миша. – Это плохое место. Очень плохое… Страшное.
– А зачем мне надо взять его в школу? – поинтересовался я.
– Ты должен, – упрямо сказал брат и повторил. – Должен.
Боясь выдать улыбку, я со значением положил рисунок рядом со своим рюкзаком. Мишка, похоже, затеял какую-то новую игру, и я, конечно, подыграю ему.
Ночью мне приснился непонятный и пугающий сон. Два странных существа в полицейской форме везли девушку в зелёном платье по ночному лесу. Я чувствовал под пальцами красную потёртую кожу сиденья машины и обонял резкий запах мокрой собачьей шерсти. Я ощущал животный панический страх девушки. Она точно знала – те, кто на переднем сиденье – не люди и хотят сделать с ней что-то ужасное. А я ничем не мог помочь.
Утро с самого начала не задалось. Я проспал – мама уже ушла, прихватив с собой Мишку. Она отведёт его в детский сад, потом на работу. А я-то хотел подарить ей цветы сразу после того, как она проснётся, чтоб с самого утра было хорошее настроение.
Пометавшись немного, как ошпаренный, по квартире, я принял решение подарить маме букет прямо в школе. Покидав какие-то тетрадки в рюкзак, поскакал на занятия.
Рисунок Михи в такой спешке я, конечно же, забыл.
Наскоро сорвав с роз газету, ввалился в комнату техничек. Мама уже переоделась в синий рабочий халат и убирала волосы под косынку.
– Мам, с днём рождения! – выпалил и добавил, запнувшись, – Люблю тебя!
Она выронила косынку. Карие глаза засияли.
Можно однозначно сказать, что сегодня я стал в глазах персонала школы героем дня. Присутствующие в комнате технички в красках поведали о том, как я поздравил маму, учителям, и теперь все дружно глядели на меня и умилялись.
Такой популярности я не хотел. Но главное – маму поздравил.
Последние два урока были сдвоенные – труды. Мы выжигали на разделочных досках рисунки.