Дом до свиданий и новые беспринцЫпные истории

Цыпкин Александр Геннадиевич

– Просто пойми, ты третий раз за вечер меня к врачу пытаешься отправить. Я не понимаю почему.

– У нас не первое свидание, и я который раз вижу, как тебе звонит врач или ты ему. Прости, у тебя экран большой. И так как он не записан у тебя по имени, значит это не друг, а именно врач. Вот я и волнуюсь, хотел заботу проявить, а ты… Ну как ты могла?

– Какой врач?!

Мало того, что ПС всегда бесили попытки влезть в ее жизнь, так еще и с врачом она никаким не разговаривала.

– Ну у тебя кто-то записан «03». Скорая же или кто-то для скорой медицинской

помощи. Я же могу еще пока построить простейшую логическую цепочку.

ПС поняла бесперспективность ужинов с таким логичным прынцем и, не слишком долго думая, посадила хорошего и искреннего воздыхателя на кол. Чокнулась с ним, попросила, чтобы до дна (ну опасалась в лицо содержимое получить), и сказала как есть.

– «03» у меня записан человек, с которым я трахаюсь, когда не с кем, а очень надо. Чтобы не трахаться с тем, c кем не надо. Ты в телефон чужой меньше смотри.

Заботливый ожидаемо превратился в Агента Смита, наговорил гадостей, разделил счет и лопнул.

Я спросил «почти сестру»:

– А почему ты не начнешь встречаться с «03»?

– Он меня каждый раз воскрешает. Но если я начну с ним жить, кто меня потом воскресит?

Маркуша и папочка

– Цыпкин, всё. Пиздатушки Маркуше. Запалила его промискуитет. Готовь печень, на следующей неделе будем кабрик обмывать.

Девушки с филфака удивительным образом миксуют изощренный мат и речь интеллектуала, создавая свой собственный язык, в равной степени неповторимый и узнаваемый.

И вот, что отличает использующих мат, как украшение, от тех, кто просто не знает других слов. Мнение спорное, но мое, поэтому бесспорное. Образованные граждане редко используют матерные слова по прямому смысловому значению, зато регулярно изобретают что-то новое. Помню мой юношеский восторг от недавно услышанного, как оказалось, классического «солнечный пиздадуй».

Карина была в этом смысле ювелиром. Цитаты французских эссеистов она чередовала с многообразием нецензурной лексики и сбивала с ног практически любого мужчину, особенно вылезшего из грязи в князи на сверхзвуковой скорости девяностых. Таким был ее Марк, которого кроме как Маркуша мы не называли. Никто не понял, как из любовника он стал мужем, особенно родители Карины, но браки известно где совершаются.

Маркуша был старше нас лет на десять, вхож в мир сомнительных товарищей и сколотил на этом входе неплохой капитал. Веселый и добродушный, если речь шла не о возврате денег, обалдуй, любивший Карину всем сердцем. Но вот другими частями тела он иногда любил других девушек. Первые несколько лет кое-как держался, а потом… Фактуры у Карины не было, только чуйка. Обычно этого женщине достаточно, но она особо не волновалась. Надо сказать, сама Карина тоже ангелом не была и, вероятно, имела какой-то свой кодекс измен.

– Если просто хуепутает моделей, то поймаю – влипнет на машину новую. Если узнаю про роман, любовь и так далее – сразу вышвырну.

У Карины имелся серьезный папа, спавший и видевший процесс вышвыривания Маркуши.

Тем не менее на каком-то этапе – то ли из профилактики,

то ли из любопытства, а скорее гены взыграли – захотелось Карине узнать про мужа чуть больше, чем он сам рассказывал. Я работал в сотовой компании – и из меня почти все вынимали душу насчет того, как бы что вынуть из телефона любимого.

– Никак. Да и потом, вот узнаешь ты, и что?

– В папочку соберу. Пригодится.

Гены есть гены. Папочка у Карины любил папочки.

И вот такой звонок. Я знал, что Маркуша рано или поздно влипнет, но решил попробовать спасти ситуацию убеждением.

– Как запалила-то?

– Телефон оставил, ну я поползала, понаходила, ебака наш кнопку delete игнорирует.

– Не запаролен, что ли, телефон?

– Ну щаз. Но Маркуша же у нас не Лобачевский. Пароль для сейфа в отеле изобретать не стал. Оказалось у него пин-код карточки такой же и на айфоне, разумеется, он же.

– Что нашла?

– Стандартный ювенальный ебаторий, но ничего серьезного. Стареет Маркуша. Но на папочку хватило. Я все распечатала, завтра устрою сцену, кину ему на стол и уеду к папе за город. Приваливай на шашлык и шоу. Будешь свидетелем возвращения блудного мужа с последующим распятием. Ты друг семьи, подтвердишь мои рыдания.

На следующий день Карина позвонила сообщить об отмене шоу.

– Отскочил Маркуша! Накрылся кабрик вагинально. Захожу к нему в кабинет с папочкой и намерениями. Вижу, Маркуша что-то в стол прячет и сам похож на обосравшегося дикобраза.

– Это как?

– Ну весь грозный, иголки во все стороны, а в глазах ужас. Я прям запарилась, что это он в стол прячет, дай думаю, проверю потом. Сделала вид, что просто так зашла. Утром влезла в его стол. Пусто, как в Маркушиной голове. Но я еще чуть поискала и нашла.

– Что нашла?! У него с кем-то роман?!

– Папочку я нашла.

– Какую?

– На себя папочку.

– А там?..

– Там? Там, блять, по ленинским местам! Не Бог весть что, но передумала я кабрик выжимать. Вот ведь Маркуша, хуй как груша. За это и люблю.

Так и живут с папочками спящими. Мирно. В любви и взаимопонимании.

А папочки – они такие. Успокаивают.

Бульварное

Сегодня утром, практически на ровном месте, жизнь нанесла мне удар. Могла бы предупредить, между прочим. Не чужая, вроде.

Итак, год назад я купил пальто. Я бы даже сказал с придыханием и умеренным вожделением – ПАЛЬТО. Вкуса у меня нет, цвета сочетать не способен, продавцам не доверяю. Поэтому радостно хожу в черно-сером. Но в миланском аутлете впал в забытье по причине 80 % скидки и купил себе отчаянно (для такого аскета, как я) зеленое пальто «Etro». Дома развернул, испугался собственной смелости. Одних оттенков малахитового в подкладке этого бушлата было пять. Не бойтесь, все чинно-благородно, без всякой там толерантности и яркости. Тем не менее очень страшно. Сразу же захотел его сдать, но именно поэтому аутлет и расположен в двух неделях пешего пути от цивилизации, чтобы такие малахольные, как я, не возвращались.