Дом духов
Шрифт:
Винсент насчитал четырнадцать деревянных слонов, выстроившихся небольшим стадом, повернутым к Плоэнчит-роуд. Самые большие были около восьми футов высотой на уровне их плеч. Меньшие слоны были размером с крупных крыс, живущих в стене у передних ворот его многоквартирного дома. Кальвино подошел к стойке.
– Жарковато, – произнес он, обращаясь к старшему из двух тайцев. У мужчины за стойкой было морщинистое лицо, узкие губы и такая улыбка, которая заставила сыщика подумать, что в этом месте, возможно, и живет какой-то дух.
– В Бангкоке всегда жарко, – ответил тот, подмигнув своему помощнику.
Винсент
– Я хочу купить слона. Большого слона. Может быть, бирманского слона. Как вон тот. – Он повернулся и показал на одного из слонов, который, казалось, был вырезан в масштабе 1:1.
Таец поднял глаза от бумаги.
– Они из Чанг Май. Магазины в Бангкоке заказывают их в Чанг Май. Они не делают. Делают только в Чанг Май.
Чанг Май находился в семи километрах от Бангкока, и Кальвино спросил у них, как компания транспортирует слонов в Бангкок из Чанг Май.
– На грузовике. На большом грузовике. Они приезжают сюда ночью. Используют кран. Поднимают через ограду. Опускают. Потом уезжают обратно в Чанг Май и ждут следующего заказа. Вот так.
– Стрела и платформа, – произнес про себя Кальвино. Это были слова, которые он прочел в дневнике Бена. Тот хотел напомнить себе достать грузовик и стреловой кран. – И любой человек может заказать грузовик со стреловым краном? – спросил он у мужчины.
Тот кивнул. Винсент показал ему фото Бена Хоудли и отдал в его руки.
– Вы когда-нибудь видели этого фаранга?
На лицо монаха вернулась улыбка и стерла половину морщин, они утонули в море зубов с серебряными коронками.
– Я видел его раньше.
– Он привозил сюда слонов?
Монах снова улыбнулся и указал на стадо. Кальвино попытался продолжить линию его указательного пальца. Это было большое стадо из слонов разных размеров.
– Тот, большой?
– Три больших. Он покупал в Чанг Май. Весят тонну, может, больше.
– Как вы думаете, сколько стоит слон весом в тонну?
Помощник налил стакан воды из кулера позади стойки и подал его боссу. Тот выпил его длинными, медленными глотками, как человек, который пытается понять, почему в пятничный вечер кто-то внезапно появляется у его стойки и начинает выкачивать из него информацию.
– Бен был моим другом, – сказал Кальвино, немного погрешив против правды.
– Большой слон может стоить двести тысяч батов.
– Вы не вспомните, этих слонов привезли всех вместе?
Бен Хоудли либо свихнулся, погрузившись в магию, либо сменил веру в Эраване, потому что это означало бы, что вся его прибыль от махинаций с инвестициями пошла на приобретение и перевозку слонов. Или там было больше денег, гораздо больше денег, которые отмывали. Слишком много людей было убито ради жалкого миллиона батов. Что за дела Бен Хоудли в действительности вел с Даенг и седовласым тайским полицейским, владельцем нового «БМВ», – с тем полицейским, которого Пратт знал, но о котором не хотел говорить?
Кальвино смотрел, как старый таец обошел вокруг своей стойки, отпер выдвижной ящик и достал календарь с обнаженными инь на листке
– Шестой день августа, – сказал он.
– Еще один вопрос. Что бывает потом со слонами? Вы ведь не храните их вечно… или храните? – Винсент ждал ответа несколько мгновений.
Старик покачал головой.
– Они отправляются в ват. Никогда не выбрасываем слонов. Большие отправляются в ват. Ваш друг, он хотел пожертвовать этого в Ват Монгкут. Может, он передумал. Я его больше здесь не видел.
Кальвино посмотрел на трех больших слонов, которых привез Бен в качестве подношения.
– Этих скоро куда-нибудь отвезут?
– Вы сказали – еще один вопрос. – В старых желтых глазах блеснул огонек.
Сыщик сунул ему три новые банкноты по сто батов.
– Это вам на календарь на следующий год, – сказал он.
Тот парень в Бангкоке, который каждый год делал календарь с красивыми девушками, раньше жил с ним по соседству. Но его посадили, и Кальвино знал, что в календарь на следующий год будут внесены изменения.
Старик уставился на деньги, потом сунул их в ящик и вставил ключ в замок.
– Если кто-нибудь попытается забрать одного из больших слонов, вы мне позвоните? – снова задал вопрос Винсент.
– Без проблем. Можно, – ответил старик со своей улыбкой на миллион батов, бросил визитную карточку Кальвино в верхний ящик стойки и захлопнул его.
* * *Винсент сидел на мраморной скамье под сине-зеленым зонтом и смотрел, как Кико заканчивает свой обряд. Она прижимала один из золотых листочков к большому уху слона – она случайно выбрала одного из слонов Бена. Приклеивать фальшивые золотые листики было непросто. Нужно было определенное везение и терпение, иначе ветер их сдувал. Золотые лоскутки разлетались по святилищу. Ветер уносил их сквозь полусгнившую железную ограду, оставляя золотой след на кустах и пальмах; вихрь уносил их вверх перед зданием Сиамского городского банка. Молодая темнокожая девушка из Исана в серой форме смотрела, как золотые обрывки кружатся над ее головой, словно тысячи бабочек. Ее задачей было подметать тонкие, как бумага, листочки на тротуаре перед банкоматом. Какой-нибудь старый рабочий в Бангкоке мог назвать эту работу особой: уничтожать всякую иллюзию, что улицы города вымощены золотом.
Когда Кико закончила, она подошла и села рядом с Кальвино на скамью. Ее улыбка была сияющей. Такая бывает у людей верующих и удачливых.
– О чем ты просила? – спросил у нее Винсент, глядя, как девушка подметает золотые листочки.
Кико поджала губы и сделала жест, показывающей, что заперла рот на замок и выбросила ключ. Обрывок золотого листика прилип сбоку к ее волосам. Кальвино осторожно снял его и протянул ей.
– Сохрани его. Это знак удачи и богатства.
Она легонько разгладила листик на его правой ладони. Над запястьем Кальвино остался золотой отблеск. Теперь он помазан. На мгновение Винсент вспомнил, как мальчиком прислуживал у алтаря. А через мгновение вспомнил липкую кровь, склеившую его пальцы в Клонг Той. Ему хотелось, чтобы ее действие – ее простая вера – отмыла их, снова превратила его в того мальчика, который шел по проходу в церкви и зажигал свечи.