Дом дурных снов
Шрифт:
Я уже было потянулась за телефоном в карман, как меня осенило – какая ещё больница? Это школа, это лес, вот деревня. Почему я подумала про больницу? У нас максимум есть только фельдшерско-акушерский пункт. Не успела я рассказать об этой забавной путанице в моей голове Крису, как подъехал шумный красный мотоцикл ИЖ, за рулем которого был Егор.
– Фух, хорошо, что вы ещё здесь и я вас нашел. Сорян, ребята, придется перенести нашу встречу, у Митьки мама внезапно заболела, ей помощь нужна.
– Да, без проблем, – сказала я, немного даже выдохнув, – в другой раз пересечемся. Рада была вас повидать.
Крис и Егор пожали друг другу на прощание руки и Егор с шумным гудением умчался на ИЖе. Поначалу было громко,
Мы очень долго гуляли с Крисом по темноте, болтая обо всем на свете. Придумывали теории заговора, цитировали любимые фильмы, обсуждали музыку и за всеми разговорами даже не заметили, как начало светать. Однако, вместо сна, Крис решил сходить к озеру и купить у рыбаков нам свежей рыбы, которую я так любила, поэтому он был вынужден покинуть меня. В Дом я возвращалась одна… Ненавижу это чувство… Чувство страха и неизвестности. Что угодно может произойти…
Глава 2
Я прошла сразу к сараю и распахнула дверь – он был всё так же пуст, стояли лишь миски с уже прокисшим молоком, совершенно нетронутым. Я захлопнула дверь и пошла к дому. С утра и не спавшая, самое последнее на свете, что я хочу, так это выливать кислое молоко.
Я захожу в Дом, меня никто не встречает. «Аллилуйя!» – подумала я – «Надеюсь, на этот раз обойдемся без Теней». Я внимательно осмотрела Дом. Он был очень уютный и наполненный теплотой и любовью. Дома очень комфортно и богато. Вроде, всё как и было прежде: тот же диван с креслами бордовые, те же занавески, шкаф, но всё более теплое и насыщенное, наполненное. Подхожу к венгерской стенке. Там стоит семейная фотография, где я, мама, мой младший брат Сёма, ещё совсем малыш лет 5-6, и какой-то мужчина. Очень утонченный и интеллигентный. У него очень добрые глаза и сразу понятно, что это хороший человек. На фотографии все счастливы и радостны. Я начинаю плакать, захлебываясь слезами. Ведь так действительно могло бы случиться, разведись мои родители раньше. У нас могла быть настоящая семья. Плакала я долго. Может быть полчаса, может час. Когда я стала успокаиваться и вытирать следы слёз, я почувствовала чьё-то присутствие в кухне. Это был мой отец… Точнее, кто-то очень похожий на моего отца.
О, да, в этот раз Тени постарались. Он был гораздо более жуткий, чем в прошлые разы, намного страшнее. В его руках была кочерга и он быстрым и твердым шагом направлялся угрожающе ко мне.
– Значит, так ты отца любишь, да? Готова поменять на любого встречного мужика как твоя мать-вертихвостка?!
Комок встал в горле и колени начали трястись, но я старалась не подавать виду. Призвав на помощь всю свою решительность, я грозно выпалила:
– А не пошёл бы ты нахер, ПАПА? Ты сам нас бросил в самый сложный момент жизни. Повёл себя как трус и слинял, мама здесь разгребала всё, что ты наворотил. И ты ещё смеешь оскорблять эту женщину после всего, ЧТО она для тебя сделала?!
Отец ехидно ухмыльнулся и коротко бросил:
– Вся в мать.
Он замахнулся на меня кочергой и попытался ударить мне в голову, но я успела уклониться. Уронив вперед компьютерный стол вместе с компьютером, я создала себе небольшое укрытие, чтобы выиграть хотя бы 5 секунд времени, чтобы позвать на помощь. Лихорадочно пытаюсь записать Крису сообщение, чтобы он помог мне и вызвал полицию. Телефон тупит, пальцы не слушаются и получается ерунда, вместо текста. Отец приближается. Я едва успеваю записать сообщение: «Бстр домй! Пмги мне!». Отец снова замахивается на меня кочергой, но попадает ей прямо по корпусу монитора, навсегда почившего без возможности восстановления. Я хватаюсь за кочергу и пытаюсь вырвать её у него из рук. Силы явно неравны, поэтому я кусаю его за руку, что есть силы и, пользуясь эффектом неожиданности, вырываю кочергу себе. Достаю из кармана телефон, набираю номер Криса и истерично ору в трубку: «ПОМОГИ МНЕ, МЕНЯ ЩАС УБЬЮТ!». Отец лишь усмехается над моими жалкими попытками защититься и смело, но очень
– Ну что ж, раз не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.
Сказал отец, подходя ко мне и расстёгивая ширинку. Я оцепенела от холода и ужаса. Я не верила, что это происходит со мной. Это ведь папа, мой отец… Который когда-то водил меня гулять в парк, читал мне сказки и обрабатывал разбитые на велосипеде коленки йодом. Не может быть. По щеке невольно потекли слезы. Нет! Этого не может быть, это не он! Промелькнуло с у меня в голове. Это всего лишь Тень – это не папа.
Когда Отец был уже достаточно близко и был готов схватить меня за волосы, чтобы унизить мою честь и достоинство, я, внезапно для самой себя, стиснула последние силы в кулаки и со злостью ударила его кочергой по голове. Это свалило его с ног и дезориентировало. Он ползал по полу и стонал от боли. Вероятно, я разбила ему голову. Я закрыла в ужасе рот руками и побежала на улицу. «Это – не отец» – крутилось у меня в голове. Выбежав за ворота, я увидела только что прибывшего Криса с патрульной машиной.
– Что случилось? Ты в порядке? – Беспокойно начал расспрашивать он.
Я качнула головой и указала рукой в сторону дома. Крис всё понял и повел полицейских вовнутрь. У меня двоилось в глазах и тошнило. Мне хотелось поскорее покинуть это ужасное место. Так гадко и противно мне никогда в жизни не было. Я пробежала шагов десять, упала на колени и меня вырвало.
– Я должна отсюда выбраться! – Шептала я себе под нос. – Я должна еще раз попробовать уехать. Это всё нереально! Не может быть реальным!
В голове крутились строчки: «Постой… Послушай… Мы должны найти дорогу обратно.» (прим. песня группы Сруб – Песни злых цветов).
Я бежала по улице. Ветер развивал длинные светлые волосы. Я не чувствовала холода, находясь в состоянии шока. Внезапно наполз туман и мой дальнейший путь пролегал прямо через его гущу. Я сбавила шаг, чтобы не споткнуться и не напороться на что-то. Светлые длинные волосы? Ещё утром они были черными и короткими. Как такое вообще могло произойти? Я потрогала руками локоны, оглядев их концы, взвыла, подняв голову вверх и медленно пошла дальше. Кругом стояла тишина. Страшная и оглушительная тишина. Я неуверенно прошла ещё несколько шагов вперед, прежде чем стали появляться очертания дороги. Наконец, туман рассеялся, и я поняла, что вышла к дому Сашки и Киры Слободских – брата и сестры. Некогда моими названными братом и сестрой.
Сашка был местным заучкой, который любил возиться со всякими железками с утра до ночи. В детстве мы играли вместе, пока в нем ещё был человеческий азарт и сохранялись черты ребенка, а не робота. С возрастом Сашка совсем помешался на технологиях, однако изобрести что-то за много лет так и не смог, что ещё больше его вгоняло в отчаяние и добавляло новую порцию безумия и стремления работать всё больше и больше. Он почти всегда ходил с небрежно растрепанными русыми волосами, носил толстовку серого цвета, которую почти никогда не снимал, старые синие джинсы и очки. Ещё в средней школе он признался мне в любви, но был отвергнут мной. Во-первых, он мне даже симпатичен никогда не был как парень, а во-вторых, я отлично понимала, что ни один человек во вселенной не сможет затмить собой его любовь к технике. Так что оставить его один на один с его технологическим безумием было весьма гуманным решением, хоть оно его и огорчало по сей день.
– Привет! – Выпалила я, радуясь, что встретила хоть кого-то после тумана и этой жуткой сценой с Тенью под личиной моего отца.
Казалось, Сашка меня игнорировал, но я знала, что он был очень занят изобретением очередной бесполезной ерунды, которая никогда не заработает.
– Что ты делаешь? – Из вежливости поинтересовалась я, чтобы разговор хоть как-то завязался.
Наконец, Сашка нехотя поднял голову и посмотрел на меня таким взглядом, будто я спросила что-то элементарное – какая столица России или как звали Пушкина.