Дом, где притаилась смерть
Шрифт:
– С этим мы разберемся! И все же вернемся к началу, я повторю… – И капитан опять и опять принялся спрашивать про цель ночного визита Ветрова в номер Клаудии.
Егор старался не отходить от своих первоначальных показаний, хотя иногда и путался, но не критично. Мне порядком надоело это топтание на месте.
– Да ограбить он, наверное, хотел богатую начальницу, знал, что она дама одинокая, походил за ней пару вечеров да и надумал… – решилась я на провокацию, так как Воробьев в деле допроса никак не мог сдвинуться с мертвой точки.
– Что?! Да как ты смеешь?! Да ты ничего не докажешь?! –
– Но это зафиксировано на уличных камерах, тотальный контроль за порядком на дорогах работает также и для правоохранительных органов, – сблефовала я, рассчитывая, что в порыве эмоций охранник выдаст себя.
– Да не может быть, я всего один вечер… – ляпнул он сгоряча, но тут же исправился, – то есть я только сегодня первый раз к ней пришел. Я же говорю: влюбился! – благополучно вывернулся он, прибегнув к ранее озвученной версии, и при этом заметно успокоился. – И вообще, я без адвоката больше ничего не скажу! – Очевидно, последнюю фразу ему подсказали сериалы.
– А про подельника своего тоже ничего не скажешь? – задала я волнующий меня вопрос.
– Какого подельника? Я один был! – опешил он.
– Того самого, в ресторане! – уточнила я, понимая, что эта часть разговора вызовет вопросы и у капитана.
– Каком ресторане?! – Недоуменное выражение, застывшее на лице Егора, красноречиво указывало на непричастность парня к дневному эпизоду, но в любом случае все это следовало проверить, жалко, что времени было катастрофически мало. Ветров тем временем активно протестовал: – Я ничего не знаю! Отпустите меня! Я не преступник, а потерпевший! Вяжите эту сумасшедшую бабенку! И вообще, дайте мне бумагу, я хочу написать заявление о нападении!
Больше мне в этой комнате делать было нечего. Я вышла к Клаудии и отпустила сотрудника полиции, которого по моей просьбе капитан приставил к клиентке, пока я присутствовала на допросе. Воробьев догнал нас у лифта.
– Евгения, что вы там говорили про ресторан?
– Да так, совпадение, наверное, – вспомнила я гримасу удивления на лице Ветрова, когда завела беседу про подельника.
– Вы что-то недоговариваете! – нахмурился капитан.
– Я обязательно договорю, когда сама буду хоть что-то понимать, – честно пообещала я, дала свою визитку Андрею, и мы вошли в лифт.
– А вы приходите к нам в отдел в понедельник. Пусть этот хорек посидит в камере с бомжами да убийцами, глядишь и созреет рассказать правду после проведения субботы и воскресенья в непривычной компании! – предположил Воробьев.
– Спасибо, – поблагодарила я, ничего не пообещав, так как понимала, что в понедельник показания Ветрова утратят свою нынюшнюю актуальность. А требовать от капитана выхода на работу в законные выходные я не имела права.
Клаудия была потрясена произошедшим. Едва мы оказались опять в нашем номере, в котором уже ничего не напоминало о вторжении, так как после работы полиции горничная успела прибраться, девушка воскликнула:
– Подумать только! Неужели все закончилось?! И так легко?! Так быстро! – Она мечтательно закружилась по комнате.
Но я не разделяла ее настроения. По
– Я бы не спешила радоваться! – не стала я щадить чувств клиентки.
– Как это? – замерла она посередине номера.
– Я предполагаю, что либо преступники действуют в организованной группе, либо их несколько и они друг с другом не связаны.
– Но как это? – Голос Клаудии дрогнул, было видно, что ей очень сложно поверить в мои слова, но она и сама понимает, что я права. – Но я так устала, а сейчас, это же такая радость, что тебе удалось остановить этих рогац… то есть мужчин. Твои слова меня убивают…
– Убивают, как правило, не слова, а поступки, – заметила я, но тут добавила, так как в мои планы не входило пугать итальянку на сон грядущий: – В любом случае сегодня мы продвинулись вперед, во-первых, пятница позади, осталось меньше двух суток до поезда. Во-вторых, одним преступником меньше, этого охранника уж точно не выпустят из отделения до понедельника… – вспомнила я слова капитана.
– А в-третьих, сегодня я встретила Максима! – совершенно неожиданно вставила Клаудия, несказанно удивив меня, но в следующую секунду я даже обрадовалась ее словам: пусть лучше думает о любви, чем об угрозах жизни.
Наконец мы улеглись спать. Предварительно я снабдила номер и коридор дополнительными камерами слежения. Учитывая тот факт, что охрана отеля по моей просьбе каждые тридцать минут проверяла порядок на нашем этаже, я смогла хорошо отдохнуть.
Глава 4
На следующее утро мы с Клаудией позавтракали в номере. Несмотря на то, что был выходной день, в салон мы подъехали спустя минут тридцать после открытия, так как владелица предпочитала личный контроль.
– Вскоре я уеду к себе на родину, когда пойму, что в мое отсутствие здесь все будет работать так же четко, как при мне. Потом буду только наезжать с проверками, иногда подсылать мнимых покупателей…
– Это как тот в кепке? – решила я уточнить.
– Нет, не совсем. Этот, судя по всему, не профессионал. А я планирую подключить другую схему, когда из специальных служб приходят люди и ведут себя придирчиво, смотрят много оправ, нервничают, но не грубят, а потом пишут отчет, как их обслужили, для руководства, чтобы понимать, как ведут себя сотрудники в отсутствие контроля свыше… – пояснила она.
– Вот как, интересно, никогда бы не подумала, что уже и такой вид услуг есть. Хорошо, что у меня нет начальника, кроме, разумеется, клиента, но он, как правило, сильно заинтересован в процессе спасения своей жизни и полностью мне доверяет.
– Это да, но твоя работа… как это… редкая, а у нас в коммерции по-другому нельзя. Деньги соблазняют людей на нехорошие поступки.
– Да уж, – не могла не согласиться я. – Мне это хорошо известно.
Мы вошли в салон. Виктория кинулась к нам через торговый зал с широкой улыбкой на лице. Так обычно встречают родственников после долгой разлуки. Ольга вежливо кивнула, но не более, так как была занята с клиенткой. Мастер был тот же, что и вчера, а вот симпатичный молодой мужчина в белом докторском халате был мне не знаком.