Дом горячих сердец
Шрифт:
— Это не причина убивать свою супругу.
— Святой Котёл, — бормочу я. — Я пошутила, Имоген.
— Разве убийства — повод для шуток?
Я поворачиваюсь к ней, моё настроение совершенно портится, вторя моим расшатанным нервам.
— Ты права. Это дурной вкус. Этот человек долбаный монстр.
— И ты всё равно предложила себя ему?
— Я не могу заключить сделку, я предложила это только для того, чтобы отправить ещё больше людей на поиски Мириам. Иногда мне кажется, что я единственная душа на этой земле,
Взгляд чёрных глаз Имоген задерживается на моих раздувающихся щеках.
— Не стоит недооценивать нашего короля.
— Твоего короля. Не моего.
Мои ногти врезаются мне в ладонь, оставив на ней полумесяцы, когда я возобновляю шаг.
— Наверное, ты права. Пока на твоей щеке нет пера, ты ненастоящий ворон.
Я начинаю скрипеть зубами, но решаю не ввязываться в этот разговор, так как спор о ценности татуировки на коже ничего мне не даст.
— Мой отец уже вернулся?
Несмотря на то, что Имоген смотрит вперёд, от меня не укрывается то, как начинает пульсировать вена на её виске.
— Нет.
— Он всё ещё ищет мою мать?
— Нет.
— Тогда что он…
— Я не могу обсуждать это с тобой.
— Он мой отец, Имоген. У меня есть право знать…
— Ты не ворон и не часть Siorkahd. У тебя нет никаких прав. Будь моя воля, мы бы не тратили столько людей, которых и так не хватает, на защиту капризной девушки, которая предпочла бы иметь заострённые уши.
— Святой Котёл! Ну давай, выскажи мне всё, что ты обо мне думаешь, — ворчу я.
— Я только что это сделала.
Я прибавляю шаг.
— Это всего лишь выражение. И к твоему сведению, меня полностью устраивает форма моих ушей.
Мы пересекаем ещё пару мостов в полнейшей тишине.
И только когда мы начинаем обходить кругом какие-то кусты, Имоген снова ко мне обращается:
— Когда Лоркан вернётся, он, вероятно, ответит на твои вопросы.
Но тогда мне придётся сидеть и разговаривать с ним.
— Я скорее отправлюсь в Неббу вместе с Пьером.
Она издаёт шипение, и я решаю, что она восприняла мою шутку всерьёз, но она не смотрит на меня. Она смотрит на двух воронов, которые отделились от стаи у нас над головами и приземлились на дорожку, по которой мы идём.
Когда они перевоплощаются в людей, мой пульс припускает, точно комета, а сердце заходится в груди.
— Что происходит?
— Тебе лучше держаться подальше, так как нам приказано пронзить твоё сердце, как только ты приблизишься к Фэллон на расстояние вытянутой руки, —
Я не вижу того, кто стоит за стеной из мускулов и железных доспехов, но я решаю, что это Даргенто. Если только это не мой дед. Мог ли Юстус в итоге объявиться здесь или он пребывает на дне Марелюса, поедаемый змеями?
Заглянув в щель между телами, я замечаю блеск янтарных глаз и узкое лицо.
— Я пришел сюда не ради шаббианской суки. По крайней мере, не сегодня.
Суки? Интересно, что сделал бы Данте, если бы я подошла к этому самодовольному говнюку, вытащила бы стальной меч из его ножен и вонзила ему в шею? Стал бы он обвинять в этом Лора или только меня?
— Какие же благородные создания эти фейри, — бормочет Имоген себе под нос. — Не могу дождаться, когда Лор вернёт себе наше королевство.
Сильвиус обходит воронов, стараясь держаться подальше от Имоген. Устремив на меня свой обжигающий взгляд, он говорит:
— Я буду вынужден доложить королю о том, что ты сказала, корво.
— Ради бога, можешь передать мои соображения своему монарху. Будь уверен, я точно так же передам ему то, как ты оскорбил Фэллон.
Сильвиус усмехается.
— Ты угрожала короне Люса; а я всего лишь использовал анатомически правильное определение по отношению к Фэллон.
— А я смогу подтвердить то, что скажет капитан, так как слышал весь разговор, — добавляет эльф, который парит недалеко от нас, выпятив грудь.
Я приподнимаю бровь
— Капитан?
— Я оговорился.
Эльф улыбается, обнажив зубы, которые слишком широки для его крошечного рта.
— Хотя я не сомневаюсь в том, что Сильвиус вернёт себе этот титул. Мориати слишком мягок для этой работы.
Я не могу поверить в то, что Данте заменит Габриэля на этого злобного фейри, который остановился рядом с Имоген с коварной улыбкой на лице.
— Уверен, что наши пути ещё пересекутся, синьорина России.
— Я постараюсь прихватить что-нибудь железное для нашей следующей встречи, — говорю я сладким голоском и добавляю, — ублюдок.
Ладонь Сильвиуса перемещается на инкрустированную рубинами рукоять меча, который очень напоминает… напоминает….
Я снова перевожу взгляд на его лицо.
— Где ты достал этот меч?
Пальцы Сильвиуса застывают поверх огранённых рубинов.
— Я снял его с мертвого тела твоего деда. Не думаю, что он был ему всё ещё нужен. Ведь чтобы двигать рукой — нужна голова, а его голова была насажена на рог одной из твоих тварей.
Каждый удар моего сердца ощущается точно укол ножа.
Юстус мертв.
Его убил змей.
Я жду, когда меня накроет волной облегчения, но этого не происходит. Вероятно, это произойдёт позже.
— Как жаль, что какая-нибудь другая тварь не украсила свой рог твоей головой.