Дом Грома
Шрифт:
Миссис Бейкер поспешила к другим больным, а Сюзанна вскоре убедилась, насколько права была медсестра. Хотя на подносе было совсем немного еды и выглядела она очень аппетитно, она не смогла сразу с ней справиться.
За завтраком она вспомнила о докторе Витецком. Она все еще была на него в обиде за то, что он оставил ее на ночь одну, без сиделки. Несмотря на дружелюбие миссис Бейкер, больница по-прежнему представлялась ей холодным, неприветливым местом.
Насытившись, Сюзанна вытерла салфеткой губы, отодвинула от кровати столик с подносом — и внезапно почувствовала
Он стоял в проеме двери — высокий элегантный мужчина лет тридцати восьми. Темные туфли, темные брюки, белый халат, белая рубашка с галстуком в зеленых тонах. Лицо у него было привлекательным, пожалуй, даже чувственным, с правильными чертами, словно вышедшее из-под резца гениального скульптора. Голубые глаза, преисполненные каким-то сиянием, чудесным образом сочетались с его темной шевелюрой; пышные волосы зачесаны назад.
— Мисс Тортон, — проговорил он. — Счастлив видеть вас бодрой и свежей. — Он подошел ближе к кровати. У него была приятная улыбка, приятнее даже, чем у Тельмы Бейкер. — Я ваш лечащий врач доктор Макги. Джеффри Макги.
Он протянул ей свою руку, и она слегка пожала ее. Ладонь была сухой, пожатие сильным, но в то же время мягким, бережным.
— А я думала, что моим врачом будет доктор Витецкий.
— Нет, он у нас главврач, он начальник над всем медицинским персоналом больницы, — пояснил Макги, — а я буду заниматься непосредственно вами. — В его голосе чувствовались и надежная мужская сила, и мягкая обволакивающая доброта. — Я был дежурным врачом как раз в тот день, когда вас доставили к нам в приемное отделение.
— Но вчера доктор Витецкий сказал...
— Вчера у меня был выходной день, — перебил ее Макги. — У меня два дня выходных от моей частной практики и всего один выходной день от обходов в больнице. Так вот, я до сих пор не понимаю, как это вы умудрились выбрать для своего возвращения в сознание именно этот день. Вы лежали без движения три недели, двадцать два дня я не переставал думать о том, как вывести вас из этого состояния, — и — на тебе, — вы выбираете именно тот день, когда меня нет в больнице. — Макги покачал головой, изображая и обиду, и огорчение. — Да мне и сообщили-то об этом только сегодня утром. — Он нахмурил брови, взглянув на мисс Тортон с насмешливым упреком. — А теперь, мисс Тортон, — продолжал подшучивать он, — если вы намерены преподносить нам еще какие-либо чудеса, то я настаиваю на моем присутствии при них. Как же иначе я смогу в них поверить и разделить с вами славу победы? Договорились?
Сюзанна в ответ только рассмеялась, приятно удивленная шутками доктора.
— Конечно, доктор Макги, я согласна.
— Ну и прекрасно. Отлично. Я рад, что нам удалось договориться. — Он улыбнулся. — Как вы себя чувствуете сегодня утром?
— Уже лучше, — ответила она.
— Уже готовы провести вечер в баре и потанцевать?
— Может быть, отложим до завтра?
— Так, значит, и договоримся. — Он взглянул на поднос с остатками завтрака. — Я вижу, у вас появился аппетит.
— Я попыталась съесть все, но не смогла.
— Именно так сказал Орсон Уэллс [4] .
Сюзанна
— Ну что же, начали вы неплохо, — сказал доктор, показав на поднос. — Вам поневоле приходится начинать с небольших порций, тут ничего не поделаешь. Но не беспокойтесь, вы быстро восстановите свои силы. Вы даже сами не заметите, как дела пойдут на лад и вы окончательно выздоровеете. Сегодня утром кружилась голова, были боли?
— Нет, не было ни того, ни другого.
4
Уэллс Орсон — американский режиссер и киноактер, автор многих фильмов, ставших классикой мирового кинематографа.
— Давайте-ка я проверю ваш пульс, — сказал он, собираясь взять ее запястье.
— Пульс уже измерила миссис Бейкер незадолго до завтрака.
— Я в курсе. Я просто некая предлог, чтобы вновь дотронуться до вашей руки.
Сюзанна снова рассмеялась.
— Вы так не похожи на других врачей.
— А вы считаете, что врач обязан быть строгим, деловым, серьезным и без чувства юмора?
— Совсем не обязательно.
— Вы считаете, что мне следует взять в пример доктора Витецкого?
— Безусловно нет.
— Он велик-к-колепный врач, — продолжал Макги, мастерски подражая польскому акценту Витецкого.
— Я в этом не сомневаюсь. Но подозреваю, что вы ему ни в чем не уступаете.
— Благодарю вас. Ваш комплимент должным образом отмечен, и он, безусловно, обеспечит вам маленькую скидку, когда я буду подводить окончательные итоги.
Макги все еще продолжал удерживать в своей руке ее запястье. Наконец он взглянул на часы и посчитал пульс.
— Я буду жить? — спросила она, когда он закончил.
— Никаких сомнений не может быть. Вы теперь будете выздоравливать на всех парах. — Он все еще не отпускал ее руки. — А если серьезно, то я честно думаю, что шутки между врачом и пациентом только на пользу последнему. Поднимается тонус, а с ним и жизненные силы организма. Но дело в том, что некоторые люди на дух не переносят, когда с ними шутят люди в белых халатах. Для таких людей, вероятно, лучше, когда врач как бы несет у себя на плечах всю тяжесть мира, наверное, им от этого становится легче. Так что, если мои шутки вас раздражают, я могу «убавить громкость или вовсе выключить звук». Самое главное для меня, чтобы вы чувствовали себя удобно и верили в тех людей, которые заботятся о вашем выздоровлении.
— Нет-нет, что вы, продолжайте, ваши шутки меня вполне устраивают, — уверила доктора Сюзанна. — Больше того, они просто необходимы, от них поднимается настроение.
— Вам вовсе не из-за чего быть мрачной. Самое худшее у вас позади.
Отпуская ее руку, он слегка сжал ее напоследок.
К своему удивлению, Сюзанна почувствовала — ей жаль, что это рукопожатие так быстро кончилось.
— Доктор Витецкий сказал мне, что у вас были какие-то провалы в памяти, — продолжал Макги.
Сюзанна нахмурилась.