Дом из кожи
Шрифт:
Он не мог даже взглянуть на них.
– Мелкий пиздюк за нами шпионил.
– Да?
– обратился к нему Эдди.
– Это так, Гулли? Подглядывал за нами?
Паук расстегнул защелки на чемодане.
– Мне его выпотрошить?
Гулливер поднял взгляд. Он выглядел самым свихнувшимся человеком, каких только встречал Эдди.
– Мне кажется, ты допустил смертельную ошибку, - произнес Эдди.
– Нам пока не нужно, чтобы кто-то об этом знал.
Гулливер, не моргая, смотрел на него.
– Мясники, - пробормотал он.
– Давай его грохнем, -
Эдди помотал головой. Он выглядел не злым, скорее, смущенным.
– Что же делать, - тихо произнес он.
– Если отпустим этого мелкого пидора, он тут же ломанется в полицию и нас сдаст. Ты же понимаешь. Вариантов нет.
– Ты именно так и сделаешь?
– спросил у Гулливера Эдди.
– Ты предашь нас?
– Ну, разумеется. Грязный педрила нам всё поломает, - сказал Паук.
– Давай, его четвертуем.
Гулливер ждал смерти и, в данных обстоятельствах, это было наилучшим исходом. В голове у него звенел мрачный голос, обещавший мир и покой. Не так уж и плохо. Если повезет, он не почувствует, как лезвия впиваются в его тело, как слезает с него кожа.
И тут он что-то услышал. Будто собака барахталась в воде, будто кости прорываются сквозь плоть. Нет, это всё у него в голове... однако Паук и Эдди занервничали. Они тоже это слышали. Это полиция? Спасение, пришедшее в последнюю минуту? Такое бывает только в кино. Он умрет и это неоспоримый факт. И смерть его будет кровавой и болезненной. Он мог лишь надеяться, что Эдди убьет его быстро и не даст Пауку продлить страдание.
И всё же, они перестали обращать на него внимание. Они замерли в ужасе и недоумении, прямо как он. Воздух, вдруг, стал тяжелее, наполнился какой-то грязью. Послышался разряд статического электричества. В легких почувствовался холод. И этот шлёпающий звук становился всё громче и громче, всё сильнее и сильнее. Здание, в котором они находились, затряслось, с перекрытий посыпалась пыль, пол заходил неровными волнами.
Что это, блин, такое?
И тут он увидел. И Эдди с Пауком увидели.
Из тьмы вышла женщина. Именно она издавала эти звуки. Она будто была соткана из пленки, была похожа на мутное отражение в зеркале.
С губ Гулливера сорвалось нечто похожее на благодарность. Наконец, пришла помощь... либо что-то гораздо худшее.
Женщина остановилась на краю круга света. И что это была за женщина! Она была пышной, но ни в коем случае не толстой. Всё её тело - бедра, ноги, грудь, вагина - раздувалось и вздымалось. Она была абсолютно голая и совсем не стыдилась этого. Она напомнила ему женщин со старых картин в музее: полная, крепко сложенная. Женщина эпохи Ренессанса, из того времени, когда крупные женщины были в почёте. Он похотливо облизнула губы, на её окровавленных волосах блестел лунный свет.
Гулливер закричал. Крик этот поднимался прямо из его нутра вверх по глотке и вырывался пронзительным визгом.
Это привлекло внимание женщины. Она направилась к нему, из её мертвенно-бледной кожи цвета металла исходило что-то похожее на пар. За собой она оставляла след какой-то слизи, похожий на
– Мило, - произнесла женщина.
– Очень и очень мило.
Гулливер обмочился в штаны, решив, что она говорила о нём.
Но она смотрела на висящих освежеванных женщин, на куски кожи, прибитые к стене.
– Они пришли, - произнес Паук голосом полным благоговения. Он впал в какой-то религиозный экстаз и встал на колени.
– Святый боже, они пришли...
– Господи, - проговорил вслед Эдди.
– Сёстры Порока.
Они, думал Гулливер. Они?
Ну, конечно, они. Теперь и он видел. Женщина явилась не одна. В районе пупка у неё находился какой-то уродец, сиамский близнец, которого не смогли отделить. В воздухе пульсировал, переливался и трепетал запах чудовищного ужаса.
Гулливер не смог с собой справиться и закричал.
В трех футах над землей висел мочевой пузырь, сотканный из почерневших кусков кожи, швы стягивающие его, то сходились, то расходились, будто он дышал. Чуть ниже он заметил куски красной плоти. Нечто похожее на щупальца пыталось выбраться из этого мешка, но быстро всасывалось обратно. У твари не было ног, только желтого цвета иссохшая рука торчала сбоку, а сверху сидела голова с белым одутловатым как у утопленника лицом. Каждый её вдох сопровождался булькающими звуками и струйками гноя, вылетавшими из пасти и издававшими такую жуткую вонь, что Гулливера чуть не вырвало. Казалось оно заметило его... тварь уставилась на Гулливера единственным белесым, похожим на яйцо, глазом.
В голове у Гулливера разверзся бездонный провал. Настоящий кошмар. Галлюцинация, порождение больного сознания. Существо коснулось его разума и он узнал их имена - пухлую женщину звали Хаггис Сардоникус или Мешок Зла, а её близнеца звали Хаггис Умбиликус или Мешок Пупочный.
– Вы порадовали нас, - сказала Хаггис Сардоникус голосом похожим на воркование голубя.
– Почтили нас.
Она говорила за обеих, её близнец говорить была не способна.
Паук рядом с ними выглядел совершенно беспомощным.
– Вы - Сёстры?
– спросил он. Его голос дрожал.
– Вы нам льстите, сэр.
– И вы пришли, чтобы проводить нас в Земли?
Сардоникус хихикнула, будто маленькая девочка.
– А он мудр, сестренка. Он знает.
Умбиликус проскрипела в знак согласия.
Гулливер так трясся, что не мог связать двух слов.
– Мы хотим пройти в Земли, - сказал Эдди.
– В своё время, малыш, - ответила женщина.
– В своё время. Мы хотим быть уверены. Ты же понимаешь, да? В каждом поколении очень много достойных. Мы должны выбирать со всей тщательностью.