Дом из кожи

Каррэн Тим

Потому что он любил агонию.

Жил человеческими страданиями.

Он взял меня под своё крыло, прикинулся моим любовником, и когда я увлекся его упадочными путями и нечестивыми мыслями, он объяснил мне, что для него я был не только инструментом, необходимым лишь для того, чтобы удовлетворять его преступные аппетиты.

Но к тому времени это меня уже не интересовало.

Моё сердце захватила

любовь стали и камня. Таким и был город. Я любил его и хотел быть его орудием.

И я был.

У города были мечты, и я их разделял. И мы слились, плоть и бетон, мысль и безнадежность.

Мы были любовниками, носителем и паразитом, берущим и отнимающим.

Мы были едины.

Эдди среди теней

Следующие шесть недель после смерти Кассандры Эдди был занят. Он искал и расспрашивал и тени всегда были рядом, прячась среди аллей по тёмным углам, и подкидывая ему детали мозаики.

Но подсказки эти были смутными, всегда ужасными, он хватался за них, как голодающий хватался за кусок черствого хлеба.

Неизвестно как, но полиция нашла тело Кассандры. Газеты без конца обсуждали это дело, рассматривая его со всех возможных ракурсов. Они считали, что на охоту вышел очередной безумный маньяк. Прошла неделя, затем две, убийств больше не было, дискуссия затихла, и новость отодвинулась на задворки полос. Убийство двухнедельной давности, каким жестоким оно бы ни было, быстро меркло перед лицом свежих преступлений.

Но всё же, это убийство и его таинственные обстоятельства - неизвестная жертва, неизвестный преступник - занимали воображение некоторой части общества. Они с уверенностью утверждали, что убийца снова даст о себе знать. До Эдди доходили разные пересуды, когда он бывал в кофейнях и барах. Люди рассуждали о личности убийцы, предыдущих преступлениях и новых зверствах, которые полиция почему-то скрывала. Кто-то даже предположил, что это Доктор Кровь-и-Кости вернулся, чтобы утолить свой зверский голод. Эдди осознал, что общественность, в большинстве своём, любила произошедшие преступления. Страшные истории никогда не выйдут из моды и, чем они кровавее, тем лучше.

И пока ходили эти байки, пока росла усталость от них, Эдди бродил по ночному городу в поисках следов отца и тени следовали за ним. Поиск этот был неорганизованным, но Эдди решил довериться чувствам. Эти чувства и тени заводили его во всё более тёмные и мрачные уголки города.

Он ходил по самым опасным районам - Бейвью, Тендерлоин, Маркет-Стрит, Западная окраина, Чайнатаун - все эти места преображались с наступлением ночи, вскрывая глубочайшие, самые отвратные стороны Сан-Франциско. В самом низу, на городском кладбище, город выглядел как залитый пестицидами лес, отравленные до самых корней черным ядом джунгли, высохшие деревья и пни, окруженные громоздкими зданиями и гниющими лачугами. И повсюду он спрашивал: знал ли кто-нибудь Уильяма Зеро или слышал ли о нём хоть что-нибудь?

Большинство отвечало отрицательно, меньшинство говорило, что имя им знакомо. Было ли это какое-то личное знание или всего лишь воспоминание о былых преступлениях, сказать было трудно.

Эдди продолжал поиски и с каждым днем становился всё мрачнее.

В притоне на бульваре Гири он встретил человека по имени Гулливер. Когда-то он был евангелистским проповедником, но погряз во грехе. При этом он, кажется, был счастлив. После нескольких стопок виски, Эдди спросил его о самом важном.

– Зеро?
– переспросил Гулливер, задумавшись.

– Да.

– Уильям Зеро?

– Именно.

Гулливер выглядел задумчивым.

– Почему мне это имя так знакомо? Кажется, я знаю кого-то под таким именем. Кто-то из прихожан? Или это было после?

Эдди терпеливо ждал.

– Не могу вспомнить.

– Может, вы читали о нём?

– Зеро... может... не уверен.

– Недавно о нём писали газеты.

– О, кажется, вспомнил. Политик, да? Вы удивитесь, как много общественных деятелей приходят сюда повеселиться. Член совета какой-то?

– Нет, вы о ком-то другом. Этот Зеро не был никем из них.

– Вы уверены? Мне кажется, он был одним из помощников мэра. Имел бзик на кружевном белье и бутылках с горячей водой, кажется.

– Нет, это не он.

Гулливер пожал плечами.

– Простите. Ничем не могу помочь.

Эдди впал в депрессию. Может, всё это был какой-то безумный квест, а сам он, действительно, сошел с ума, как и говорили врачи. В своё время он творил разные ужасные жестокие вещи. Но, до Кассандры, ещё никого никогда не убивал.

– Что думаете по поводу того убийства? Гадкое дело.

Гадкое? Ну, наверное. Для тех, кто не понимает.

– Наверное.

– Исполосовали беззащитную девушку, как скотину. Крови в теле не обнаружили. Какой-то ёбнутый вампир, - Гулливер сделал большой глоток джина с тоником.
– Удивительно. Народ, что живет здесь... привык сосать отнюдь не кровь.

Эдди улыбнулся.

– Мы, кажется, говорили о Зеро. Зачем он вам?

– Он мой отец. Пропал в этом городе много лет назад.

– Сожалею. Ребенку нужен отец. Не сказал бы, что мой как-то повлиял на меня.
– Гулливер рассмеялся.
– Я вам рассказывал, что он тоже был проповедником? Очень пуританским. У меня с этим проблемы. Не любил я этого.

– Не думаю, что найду его.

– Никогда не сдавайтесь, - сказал Гулливер и положил руку ему на плечо.
– Надежда всегда остается.

– Конечно.

– Если хотите его найти, вам нужно сделать то же, что делают копы, когда кого-то ищут. Нужно стать им. Вам нужно думать как он, действовать, как он и тогда, вы узнаете, куда он ушел и почему. Всё просто.

Эдди наклонился к нему, его глаза были черными и пустыми.

Гулливер убрал руку.

– Простите. Не имел в виду ничего такого. Просто дружественный жест.

Эдди ухмыльнулся и скользнул взглядом по солнечным очкам на столе.

– Пришел бы я сюда, если бы подобное меня хоть немного беспокоило?