Дом, который построил Джек
Шрифт:
— Эй, кучер! — крикнул он. — Мой приятель желает ехать дальше, в порт, чтобы не опоздать на свой пароход!
Еще говоря эти слова, он сунул руку куда-то в глубину экипажа, и тот чуть покачнулся на рессорах. Марго озадаченно застыла, забыв про свою щетку. Кеб двинулся дальше по улице, а джентльмен повернулся и направился ко входу в клуб. Марго ахнула. Кедермен! Он прошагал мимо нее и кивнул швейцару.
— Меня ждут внутри друзья, мистер Картрайт с компаньонами.
— Очень хорошо, сэр.
Забыв об остолбеневшем клиенте, Марго отшвырнула щетку и бросилась
— Малькольм!
Он лежал, привалившись к боковой стенке экипажа; в свете газовых фонарей из окон соседнего клуба видно было, как побелели его щеки.
— Марго, — прошептал он ужасным, слабым голосом. — Прости. Милая, он застал меня врасплох… — Одну руку он держал под плащом, крепко прижимая к телу. Кровь расползалась пятном по рубахе, капала сквозь пальцы, стекала в рукав. — Возвращайся… в… в клуб… предупреди наших. — Он с шумом втянул воздух. — Рана не опасная. Успел дернуться в сторону… когда он сказал кебмену ехать в порт… а то попал бы мне в сердце.
Пока Малькольм говорил, Марго сдирала с него плащ и рубаху, потом достала свой кинжал и разрезала им рубаху на лоскуты для перевязки. Она туго забинтовала Малькольму грудь, свернув предварительно пару лоскутов в тампоны на рану. Руки ее отчаянно тряслись, но все же ей удалось завязать повязку относительно пристойно.
— Ступай, Марго, — прохрипел Малькольм. — Я доеду на кебе до Сполдергейта. Иди же!
Она громко выругалась, но он был прав.
— Кебмен! Твоего пассажира ранили! Отвези его к врачу! Бэттерси-парк, Октавия-стрит! Да гони во весь опор!
Кебмен разразился тирадой преимущественно нецензурного содержания и громко щелкнул кнутом, сворачивая на тротуар, в объезд запрудивших мостовую экипажей. Пешеходы с громкой руганью брызнули в стороны. Марго сунула нож обратно в башмак и спрыгнула на мостовую, устремляясь обратно к «Карлтону». Уворачиваясь от колес и копыт, она перебежала через улицу, вынырнула на противоположный тротуар и помчалась, расталкивая толпу мужчин, прогуливающихся от клуба к клубу. Наконец она добралась до «Карлтона», бросилась к двери — и налетела прямиком на массивную фигуру Фитцвильяма.
— Эй, ты, куда собрался? Это клуб для джентльменов! Убирайся, рвань подзаборная!
Он ухватил Марго за ворот и бесцеремонно отшвырнул обратно на тротуар, где она и приземлилась, распластавшись по булыжникам.
— Послушайте! — Она снова вскочила на ноги. — Мне нужно передать очень важное сообщение мистеру Тэнглвуду и мистеру Картрайту! Не хотите пускать меня — передайте сами, только передайте! Скажите им, Кедермен стрелял в мистера Мура и хочет убить мистера Картрайта! Им грозит ужасная опасность!
— Убирайся прочь, пока я не позвал
Марго ринулась мимо него к двери, но Фитцвильям оказался быстрее. Он всем телом прижал ее к стене, едва не расплющив, и схватил за ухо — так больно, что из глаз ее посыпались слезы. Она злобно выругалась, укусила его за руку, высвободилась и бросилась к никем более не охраняемой двери…
— Держите этого мальчишку! Да остановите же его!
Компания выходивших из клуба джентльменов попыталась преградить ей дорогу. Она увернулась, чертыхнулась, выхватила свой пистолет — и тут кто-то схватил ее за плечо, крутанул, и тут же голову ее пронзила ослепительная боль, а сама она тряпичной куклой покатилась на тротуар.
Голди скоро обнаружила, что Джон Лахли, несмотря на очевидное сумасшествие, отнюдь не глуп. Слава Богу, убивать ее было, с его точки зрения, не то что неразумным, но даже крайне нежелательным поступком. Большую часть своего заключения она провела, привязанная к креслу перед своим компьютером, обучая его всему, что он желал знать о мире Верхнего Времени. Она была ему нужна — по крайней мере на ближайшее время. Сознание этого придавало ей смелости и надежды на то, что она, может быть, еще сумеет каким-то образом выжить.
— Значит, — спрашивал Лахли, дотрагиваясь пальцем до светящегося компьютерного монитора, — это и есть график открытия различных Врат?
Голди кивнула:
— Да.
Левая рука ее была привязана к подлокотнику рабочего кресла, правая — к столу, коротким отрезком веревки, позволяющим ей двигать мышью.
— Для каждых Врат почему-то даны три разные даты, — нахмурился он.
— Их и должно быть три. Одна — время открытия по часам Верхнего Времени, откуда попадают к нам туристы; одна — местное время станции в эпохе ее существования, и еще одна — время эпохи назначения по ту сторону Врат.
С минуту он изучал графики.
— А у этих только две даты.
— Конечно, это же Главные. Врата номер один.
— Ах да, конечно. Дорога в мир Верхнего Времени, который ваша полиция так невежливо перекрыла для меня. Конечно, они могут иметь только две даты. Да. Покажите мне, как получают у вас нормальный пропуск для прохождения Главных.
Голди нервно прикусила губу.
— Я не могу. Его надо получать в Нью-Йорке. Когда собираетесь на станцию. А уроженец Нижнего Времени вообще не может получить его. Им никогда не разрешают проходить сквозь Главные. На этот счет в Верхнем Времени есть специальный закон.
Лахли нахмурился.
— Чертовски предусмотрительно. Что ж, значит, придется позаимствовать пропуск у кого-нибудь из туристов или местных жителей. Ничего страшного. Так, небольшая неприятность. Заставьте эту свою машину показать мне, на что похожи миры этого вашего Верхнего Времени.
Голди объяснила ему, где на полке стоят лазерные диски с энциклопедией — сама она не могла достать до них — и как вставлять их в дисковод компьютера, потом кликнула мышью по нескольким интересующим его файлам.