Дом, который построил семью
Шрифт:
– Поход? – зевнул Дрю.
– Господи, только не это, – сказала Хоуп, прижавшись носом к стеклу.
– Поход! – закричала Джада, от чего Роман захихикал и начал размахивать ногами.
– Зефирки! – присоединился он.
– Нет, никаких палаток. У меня нет сил. Видите свет? – я указала вниз, по дороге в темноту. – Это наш домик в лесу. Там мы проведем каникулы.
Мои дети редко жаловались. Есть люди, играющие в игру «Нам-то еще получше, чем некоторым», чтобы не падать духом. Вот и мои дети жили с постоянным настроем «В любой момент может стать хуже, так что это еще ничего». Им не нужны были игры, чтобы прекратить ныть.
Дрю тащил холодильник, а мы с девочками несли рюкзаки и сумки. Роман бежал
После призрачного вопля, от которого и у меня по спине побежали мурашки, он вильнул поближе ко мне, засунул указательный палец в рот, и губы у него задрожали. Мне пришлось поставить перед ним ультиматум: «Или я понесу тебя, или сумку с кексами, зайка. Я очень хочу есть, так что выбрать сложно». Дом уже виднелся впереди, поэтому Роман поспешил вперед, чтобы поравняться с Джадой и Дрю. Хоуп, моя девочка-девочка, замыкала наши ряды. Она была городской мышкой. Но она переживала не просто потому, что боялась лесных созданий. Она знала, что самая опасная часть игры в прятки заключается в том, что нам придется вернуться.
Мы ели, читали, ели, спали, а затем проснулись, чтобы еще поесть, прежде чем подремать утром. Когда мы успели так устать, что даже переодевание превратилось в тяжелый труд? Домик у подножия Озаркских гор был спокойным, идеальным местом, чтобы провести часы, разглядывая горы и обдумывая мое будущее. Ой, да кого я обманываю? Он бы стал таким местом, если бы не четверо неугомонных детей.
Я сидела за столом, составляя план дома из столовых приборов, когда Джада и Хоуп принялись в десятый раз за утро препираться. Я поняла, что начинаю мечтать о том, чтобы сбежать в горы и спрятаться за деревом, пока каникулы не закончатся. И тогда я вскочила и заорала так громко, что Дрю подпрыгнул: «Поиск сокровищ! Это вас немного встряхнет!» – и одарила их тем материнским взглядом, который означает, что выбора у вас нет.
Я схватила несколько полиэтиленовых пакетов: «Кто найдет самую интересную штуку, получит приз». Традицию поиска сокровищ вместо обычных прогулок когда-то давно ввела моя мама. Конечно, она, как и я, родилась оптимисткой. Этой осенью она осталась в Висконсине, навещала братьев и сестер. Моя мама была моей лучшей подругой – моей единственной подругой, – но даже она не знала всего, что происходило между мной и Мэттом, и Адамом. Стыд – лучший хранитель секретов.
Джада побежала первой, за ней поспешил Дрю, которому не хотелось вести со мной светские беседы. Хоуп присматривала за Романом, удерживая его на тропе и оттаскивая то от мохнатого нароста плесени, то от кучки какашек. Одновременно она планировала вслух роскошную рождественскую вечеринку. Организация праздников была ее коньком.
Когда Джада в слезах прибежала ко мне с разбитой коленкой, я обнаружила, что мой пакет полон до краев, а все остальные ничего не собрали. Роман зарыдал, поддерживая Джаду в ее горе. При этом он так отчаянно переигрывал, что я невольно подумала: свой первый миллион он точно заработает не в Голливуде.
– Ты собрала дрова? – спросил Дрю, приподняв левую бровь, словно заметил, что его мать съехала с катушек.
– Нет. Я не… Я не уверена… – но затем я посмотрела на свой пакет, набитый ветками, и поняла, что именно я собиралась с ними сделать. А еще я вспомнила, что обманывать больше нельзя – особенно Дрю. – Я вдруг решила построить мой дом мечты. Помните ваш старый деревянный конструктор? Какие сложные домики мы из него строили?
Я нашла пластырь в моем маленьком рюкзаке и наклеила его
Дрю ускорил шаг так, чтобы оказаться на полпути между Джадой и мной – достаточно далеко от меня, чтобы болтать было неудобно. Но затем он наклонился и подобрал ветку, сделал несколько шагов, поднял другую, а потом еще одну. Хоуп, видимо, завершила свой рождественский план и перешла к обсуждению идеального места для свадьбы на Рождество – не важно, что у нее не было бойфренда. Она даже учла винно-красные розы и приглашения, напечатанные на винтажной оберточной бумаге. В то же время Дрю наполнял свой пакет палками. Краем глаза я заметила, что и Хоуп их собирает. Остановите Землю, я сойду: Хоуп прикоснулась к чему-то нестерильному.
– Пись-пись, – сообщил Роман, схватившись за штаны и пританцовывая.
– Пора впервые пописать на дерево! – объявила я, помогая ему снять серые шерстяные штаны и спустить трусы с человеком-пауком до колена. Я на мгновение испугалась, что он не согласится, и мне придется тащить на себе описанного ребенка всю дорогу до дома. Но мочиться на свежем воздухе – универсальное мужское развлечение, и он совершил этот обряд с громким смехом, с любопытством поглядывая вниз.
К тому времени как наши пальцы и носы покраснели и мороз начал покусывать кожу, а Роман пометил территорию в трех местах, мы отправились обратно в «Пекановый рай», неся пять пакетов веток, одно сброшенное бурей птичье гнездо и горсть самых красивых камней, которые Джада когда-либо видела. Они выглядели примерно такими же уникальными, как и гравий на дороге.
– Часы показывали правильное время, когда мы уходили? – спросила Хоуп, меняя время на микроволновке, чтобы оно совпадало со временем на ее телефоне.
– У нас каникулы, – ответила я. – На каникулах за временем не следят.
Но дочь, сморщив лоб, изучала часы на каминной полке, которые отставали на несколько часов. Выходит, не я одна подозревала, что кто-то пробирается в дом и передвигает вещи, посылая нам сообщения. Что же, неудивительно. К счастью, ее беспокоили только странные перестановки, и она ничего не знала о том звуке тиканья, который раздается прямо возле твоего уха, пробиваясь через залитые адреналином барабанные перепонки.
– У нас время постоянно менялось, – она показала на часы. – Раньше. Кто-то приходил и ставил все часы на разное время.
Я не знала об этом, и меня напугало то, что она, ничего не говоря, приводила часы в порядок. Я задумалась, а что еще делал Адам, о чем еще я не знала все те долгие годы, когда была не единственной, кто хранит секреты.
– Здесь могли останавливаться люди из разных часовых поясов, так что они ставили часы на свое время. Я так делаю в отелях, чтобы не запутаться, – я посмотрела ей в глаза. – Никто не знает, где мы. Сюда никто не заходил.
Я была уверена, что говорю правду, и она это видела, но все равно боялась.
Игнорируя плесень и несколько крошечных паучков, Дрю вывалил сокровища из своего пакета на маленький кухонный стол. Мы все расселись вокруг стола, словно по мановению дирижерской палочки, как будто занимались этим каждый день, и начали выкладывать из веточек план первого этажа.
Роман уселся у меня в ногах с тремя перевернутыми кастрюлями и пластиковой миской, выбивая ритм двумя тонкими палочками с таким воодушевлением, словно наяривал на ударных в гаражной группе. Кстати, о гаражах, моя пристройка на три машины получалась симпатичной, но никак не держалась. Стоило кому-нибудь выдохнуть или пошевелить стол локтем, ветки складывались в абстрактную скульптуру. Дрю закусил нижнюю губу, драматично вздохнул и затем снова начал аккуратно расставлять палочки, взирая на них так сурово, словно мог удержать их на месте одной силой воли.