Дом Люцифера
Шрифт:
– Думаю, нет. Но вполне вероятно, могут сообразить, что Марти или Гриффин рассказали нам об этом орлином гнезде и что мы теперь здесь. А потому в любую минуту могут прибыть сюда с подкреплением.
– Ты слышал, Март? – сказал Джон.
– Я сделал все возможное, – устало и сердито ответил Марти. – Теперь работаю над тем, чтобы установить связь со своим компьютером, которую нельзя будет проследить. Надеюсь, с помощью моих программ удастся прорваться. Дайте мне еще несколько секунд.
Звучавшее в его голосе возбуждение подсказывало, что действие медикаментов почти закончилось.
– Надо бы отправить кого-то вниз, чтобы наблюдал за дорогой и входами, – сказал Смит. – Разумеется, не тебя, Питер.
– Самсон подойдет? Лучшего сторожа не сыскать.
Питер жестом отослал собаку, и тут вдруг Марти воскликнул:
– Есть! Соединился!
– Слава тебе, господи! – пылко заметила Рэнди.
– Так, хорошо. Теперь давайте начнем поиск компании, которая оперирует этим компьютером. – Пальцы Марти вновь забегали по клавишам, на экране монитора вспыхивали и тут же пропадали какие-то изображения и слова – так быстро, что разглядеть или прочитать их было невозможно. И вот наконец на нем возник логотип и название: «Блэнчард Фармацевтикалз Инк.».
– Это означает, что Виктор зарегистрировал компьютер на нашу компанию и что мы за него платим, – объяснил Холдейн. – Ничем не мотивированная лишняя компьютерная система. Кстати, в финансовом отчете был пункт, который аудиторы не могли отнести ни к одной из официально зарегистрированных исследовательских программ.
Марти продолжал работать с клавиатурой. На экране вновь вспыхивали и исчезали различные названия. Наконец он остановился на одном из них: «Корпорация „ВАХХАМ“.»
– Что это, черт возьми, означает, «ВАХХАМ»? – нахмурился Холдейн.
Марти нажал на слово «ВАХХАМ», и на экране появился длинный список указателей. Марти остановился на одном из них – «Лабораторные отчеты». Надавил на клавишу и начал быстро просматривать даты поступлений, пока не дошел до самой первой – 15 января 1989 года. Джон склонился у него над плечом.
– Вот это да! – Джон даже присвистнул. – Доклад о первой карте ДНК обезьяньего вируса из Перу! Стало быть, мы подобрались к самой сути. – Смит придвинул к компьютеру табурет и уселся на него. Внимательно изучал карту вируса и мысленно сравнивал ее с той, что видел во ВМИИЗе. С картой вируса, убившего Софи. Потом снова присвистнул и поднял глаза. – Что и требовалось доказать. Наконец-то у нас имеется подтверждение. Они почти идентичны. Вернее, могут быть идентичны. Обезьяний вирус и тот, что убивает людей. Это одно и то же.
– Стало быть, Виктор Тремонт знал это с самого начала, – заметила Рэнди, злобно сощурив глаза.
Год за годом в компьютер вносились все новые данные об исследовании вируса и разработке сыворотки. Отмечалось постепенное снижение инкубационного периода у жертв перед последней, фатальной вспышкой заболевания. Отмечался также постепенный рост эффективности сыворотки на вирулентной стадии – в экспериментах с чашками Петри и позже – у обезьян. Снова подтверждение того, о чем они уже догадывались. Но Марти никак не удавалось отыскать данные по иракскому эксперименту, а также о том, каким образом
– Доступ к последнему справочнику закрыт. Нужно знать пароль, – сказал Марти. И вдруг усмехнулся. – Ну и дураки же! Нет, какая самонадеянность! Думали, что им удастся перехитрить самого Зеллербаха, Великого Мага и Волшебника!
Он поднял руки, пошевелил пальцами и с новой силой ударил по клавишам, точно пианист, выступающий в концерте. На экране монитора замелькал калейдоскоп из слов, вопросов, отрывочных команд и символов. Все это заняло у Марти считаные секунды.
– Есть! – крикнул он. – Боже, какая банальность!..
На экране возникла одна-единственная фраза: Люцифер Дома.
– Гадес! – простонал Джон.
– По большей части, люди, – самонадеянно заметил Марти, – напрочь лишены воображения и потому так предсказуемы.
Используя этот пароль, он получил доступ к особо засекреченным данным. Первые возникшие на экране документы представляли собой целую серию подробнейших финансовых отчетов и резюме научных сообщений с 1989-го по настоящий год. Были также перечислены основные держатели акций. У Виктора Тремонта 35 процентов. У остальных – Джорджа Хайема, Хавьера Бекера, Адама Кейна и Джека Макграу – по 10 процентов у каждого.
Похоже, Марти был сегодня в ударе.
– А я догадался, что такое «ВАХХАМ»! – воскликнул он. – Название корпорации составлено из имен учредителей: Виктор, Адам, Хавьер, Хайем и Макграу. Ну, и еще вставили лишнее «А», просто для благозвучия.
– Но это лучшие люди компании, – Холдейн был возмущен сверх всякой меры. – Каждый возглавлял одно из ведущих отделений, а Макграу, так тот и вовсе начальник отдела безопасности. Неудивительно, что их так долго не удавалось схватить за руку.
Ниже были перечислены еще несколько держателей акций: генерал-майор Нельсон Каспар, генерал-лейтенант Энар Сейлонен (на пенсии).
– А вот вам и армейские связи, – сказала Рэнди Джону. И передернулась от отвращения.
– Не только армейские! – возмущенно воскликнул Холдейн. – Тут и представители правительства имеются. Нэнси Петрелли. Она же секретарь Союза здравоохранения. И конгрессмен Бен Слоат.
Марти тем временем продолжал поиск.
– А тут, похоже, ежегодная статистика продвижения и развития проекта. Оперативные доклады. – Затем, после паузы, он добавил: – А вот данные по отгрузке антибиотиков.
Джон с Холдейном приникли к экрану.
Холдейн удивленно вскинул брови:
– Но это же антибиотики, выпускаемые «Блэнчард»! Все до единого. И цифры сходятся. Общее количество поставок за каждый год.
Удивленные, они продолжили читать данные, потом вдруг Смит ахнул. Вскочил, и лицо его исказилось неописуемым гневом.
– Так вот оно что! – Темно-синие глаза потемнели от ярости и походили на два бездонных колодца, в которые было страшно заглянуть.
Мерсер Холдейн удивленно поднял на него глаза, Рэнди тоже не сводила взгляда.