Дом Люцифера

Линдз Гейл

Он быстро пересек погруженную во тьму гостиную и оказался в кабинете. Включил компьютер, ввел пароль, а затем и код доступа к секретному Web-сайту. И тут же увидел на экране монитора послание от своего старого друга и напарника из ФБР Лона Форбса.

«Тебя разыскивает подполковник Джонатан Смит. С той же целью заходил к Марджори. Смит объявлен в федеральный розыск, за ним охотятся полиция, ФБР и армейская разведка. Его подозревают в убийстве двух человек. Дай знать, если захочешь поговорить с ним».

Гриффин призадумался, затем решил провести еще кое-какую проверку.

На сей раз ему удалось обнаружить следы еще какого-то хакера, пытавшегося войти в его сайт. Это означало, что его, Гриффина, разыскивает еще и некое третье лицо. Где он и кто – определить было невозможно. Но Гриффин занервничал.

Он выключил компьютер и направился на кухню, где находился черный ход. И, убедившись, что с этой стороны за домом никто не наблюдает, вышел и растворился во тьме.

8.06 вечера

Нью-Йорк

Четверо людей, собравшихся в клубе «Гарвард», что на 42-й, явно нервничали. Они знали друг друга много лет, иногда находились по разные стороны баррикад, иногда их интересы и цели расходились. Но объединяло их одно общее свойство – ненасытная страсть к деньгам, власти, а также схожие взгляды на будущее, которое они на публике непременно называли чистым и светлым.

Самый молодой из четверых, генерал-майор Нельсон Каспар, занимал пост помощника председателя Объединенного комитета начальников штабов. В данный момент он тихонько переговаривался о чем-то с конгрессменом Беном Слоатом, периодически навещавшим Виктора Тремонта в его глуши, в поместье в Адирондаке. Каждые несколько секунд генерал Каспар нетерпеливо поглядывал на дверь. Нэнси Петрелли, секретарь Союза по здравоохранению, в кремовом вязаном костюме от Сент-Джона, нервно расхаживала перед наглухо занавешенными окнами. Генерал-лейтенант Эйнар Сейлонен (ныне уже отставной), лоббировавший интересы американского военно-промышленного комплекса, сидел в кресле с книгой, но лишь притворялся, что читает ее. Оба генерала, и Каспар, и Сейлонен, явились на встречу в штатском, предпочтя военной форме строгие, но дорогие деловые костюмы.

Дверь отворилась – и все дружно повернули к ней головы.

В комнату торопливой походкой вошел Виктор Тремонт.

– Прошу прощения за опоздание, леди и джентльмены, – легкий кивок в сторону Нэнси Петрелли. – Но меня задержали по делу, связанному с проблемой подполковника Смита. Которая, имею удовольствие доложить всем вам, близка к разрешению.

По комнате пронесся вздох облегчения.

– Как прошла встреча совета директоров «Блэнчард»? – осведомился генерал Каспар. Этот вопрос особенно интересовал всех присутствующих.

Тремонт присел на ручку кожаного дивана – сама элегантность в этом черном смокинге и галстуке-бабочка. Он так и излучал уверенность и оптимизм, притягивая к себе собравшихся важных персон, словно магнитом. Затем вскинул изящно очерченный патрицианский подбородок и рассмеялся.

– Отныне весь контроль над компанией сосредоточен исключительно в моих руках!

– Наши поздравления! – громче всех заорал генерал Каспар.

– Прекрасные новости, Виктор, – удовлетворенно кивнул конгрессмен Слоат. – Таким образом, власть целиком переходит в наши руки.

– Я не была уверена, что вам это удастся, – призналась Нэнси Петрелли.

– А

я ни на секунду не сомневался, – улыбнулся Каспар. – Наш Виктор всегда выходит победителем.

Тремонт снова рассмеялся.

– Спасибо. Огромное вам спасибо за доверие. Впрочем, должен заметить, я полностью согласен с генералом Каспаром.

Все снова дружно и весело расхохотались. Все, кроме Нэнси Петрелли. Ее смех был каким-то не слишком веселым. Зато она перешла прямо к делу:

– Так ты все рассказал совету? Во всех подробностях и деталях?

– Терпение, друзья мои, терпение! – Виктор Тремонт скрестил руки на груди, улыбнулся и выдержал долгую паузу. Он их поддразнивал.

Напряжение в комнате достигло своего пика. Все взгляды были устремлены на него.

– Ну и?.. – первой не выдержала Нэнси Петрелли.

– Что сказал этот гребаный совет директоров? – подхватил генерал Сейлонен.

Улыбка на лице Тремонта стала еще шире.

– Да они набросились на этот наш проект, как собаки на кость! – Он оглядел комнату, во взглядах присутствующих читалось облегчение. – А перед глазами прямо так и плясали долларовые купюры высшего достоинства! И знаете, мне на секунду показалось, что я в Лас-Вегасе, а все они – эдакие автоматы с щелью для заглатывания монет.

– И никаких угрызений совести? – спросил конгрессмен Слоат. – На попятную, случайно, не пойдут? Что, если вдруг взыграет совесть, а?

Тремонт отрицательно покачал головой.

– Помните, мы сами подбирали всех этих людей. Присматривались к каждому. Оценивали все – и их происхождение, и интересы. И толерантность к риску. – В ту пору главной его проблемой было провести кандидатов через Холдейна, с тем чтобы за них проголосовали и выбрали в члены совета директоров, а старые кадры постепенно вытеснялись или же полномочия их урезались. – Да, разумеется, главная проблема – не ошиблись ли мы в свое время в оценках.

– Не ошиблись, уверяю, – удовлетворенно заметил конгрессмен Слоат.

– Именно, – кивнул Тремонт. – Да, они немного позеленели, стоило мне упомянуть о возможных смертях без нашей сыворотки. А также о неизбежных случаях смерти, когда эта сыворотка, как, впрочем, и все остальные медикаментозные средства, проходила апробацию. Но в конечном счете все это делается на благо человечества, разве не так? И мне пришлось объяснить, что вирус не на сто процентов летален, даже если не проводить курс лечения. И до них вроде бы дошло, что все эти смерти просто ничто в сравнении с гибелью миллионов людей по всему миру, если, конечно, правительство не даст нашей сыворотке зеленый свет, причем быстро.

Нэнси Петрелли, будучи пессимисткой по природе своей, спросила:

– А что, если правительство не захочет выложить требуемую сумму?

В комнате повисло мрачное молчание. Присутствующие переглядывались, но в сторону секретаря Союза по здравоохранению старались не смотреть. Этот вопрос был на уме у всех.

– Что ж, – ответил Тремонт, – мы с самого начала знали, что этот риск существует. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Но сомневаюсь, чтобы наше правительство, равно как и правительства других стран, имело бы какой-либо выбор в этом вопросе. Если они не закупят сыворотку, и в нашей стране, и во всем мире погибнет множество людей. Так что ответ прост.