Дом Монтеану. Том 1
Шрифт:
Вертолёт нас доставляет к месту назначения, я выхожу первой и улыбаюсь.
— Я дома, — шепчу. — Спасибо, можете лететь, дальше мы сами.
Томaс берёт наш багаж и останавливается рядом со мной.
— Ты же говорила, что у тебя небольшой домик в Англии, Флорина, — недовольно произносит он.
— Ну да, так и есть, — киваю я, направляясь по дорожке к дому.
— Это чёртов замок. Настоящий замок.
— Хм, так и есть. Но он маленький, совсем небольшой. Мы жили в больших, а этот точно небольшой.
Томaс
— Теперь я точно верю в то, что ты чёртова принцесса, — бубнит он.
— Раньше не верил?
— Были сомнения. Но это замок. Настоящий английский замок…
— Тринадцатого века, — перебиваю его. — Был отреставрирован в пятнадцатом веке, затем в восемнадцатом. Достроили гостевой дом и расширили территорию. Это семейное место.
— Но ты же сказала, что всё уничтожила.
— Да, всё, о чём знала Гела. А об этом месте она не знала, потому что сюда мы редко приезжали в сопровождении кого-либо. Этот дом особенный. Папа говорил, что это дом любви, — улыбаюсь я и толкаю тяжёлые ворота, пропуская Томaса.
— Дом любви? Ты живёшь в доме любви? Странно, потому что ты отрицаешь любовь и считаешь себя недостойной её.
— Это так, но мои чувства и эмоции не помешали мне здесь жить. Наоборот, это единственное место, которое я искренне любила, и оно важно для меня. У него красивая история. Он…
— Ваше Высочество!
Я вздрагиваю от пронзительного крика моей экономки. Повернувшись лицом к дому, вижу женщину, направляющуюся к нам.
— Ох, Жозефина, я так рада тебя видеть!
Экономка подбегает к нам и крепко обнимает меня.
— Господи, девочка моя, ты так осунулась. Тебя что, совсем там не кормили? А я говорила, что нигде тебя не будут кормить, как дома. Ты могла бы взять еду на первое время, — причитает она.
Я прочищаю горло и показываю кивком головы на Томaса. Жозефина охает и широко улыбается.
— У нас гость! Боже мой, у нас самый настоящий гость! И это мужчина! — взвизгивает она, радостно хлопнув в ладоши. — А какой роскошный! Эти скулы, глаза, а рост-то какой! Настоящий красавец!
— Боже, — цокаю я и сдерживаю хохот. — Жозефина, это Томaс, он пастор с Аляски. Он меня сопровождает. Задержится у нас на пару дней. Томaс, это Жозефина — моя экономка, и здесь только на ней всё держится. Её семья работает на нас уже в десятом поколении, да?
— В двенадцатом, Ваше Высочество, — мягко поправляет меня Жозефина.
— Точно. В общем, вот так. Он наш гость и будет жить пока в замке. Нужно подготовить ему комнату, наверное, голубую. Пастор неравнодушен к этому цвету.
— Ох, голубую. Ну, конечно, голубую! Я немедленно прикажу всё подготовить. Меню…
— Не беспокойся, он будет питаться тем, что приготовите. Иди, я пока покажу всё Томaсу.
— Багаж оставьте здесь, я сейчас позову Кастора. Кастор! Кастор! Где ты, негодный мальчишка! Кастор! Её Высочество
Жозефина, вереща и размахивая руками, возвращается в замок, а я улыбаюсь.
— Прости, она очень взбалмошная и заботливая, — произношу я.
— Всё в порядке. Я удивлён, что тебя не стошнило, — хмыкает Томaс и всё же несёт наши вещи.
— Мне она нравится. Она работает на меня уже пятьдесят лет, до этого работали её мама, бабушка и так далее. Жозефина верная и очень милая старушка, — улыбаюсь я.
— Она тебя любит, — замечает Томaс.
— Ну, я не так плоха, как ты думаешь.
— Я не об этом. Я знаю, что ты неплоха, но немного шокирован тем, что ты так легко общаешься с ней. И ты ей нравишься. Ты вряд ли кому-то нравишься из-за своей мрачности и молчания.
— Жозефина — это другое. Пошли, — фыркнув, вхожу в дом, в котором уже выстроились все слуги.
— Ваше Высочество, добро пожаловать домой.
— Ваше Высочество, нам вас не хватало.
— Ваше Высочество, мы так рады, что вы дома.
У Томaса быстро забирают вещи, пока со всех сторон кричат приветствия.
— Спасибо вам. Я тоже скучала по дому. Рада, что все живы. Это наш гость. Томaс, потом познакомишься с остальными, они все готовы исполнить твои просьбы. Я немного устала, поболтаем потом. Томaс, пошли, — командую я, поднимаясь по лестнице.
— Какой он красивый!
— Он будет королём?
— Раньше хозяйка никого сюда не привозила.
— И пахнет от него приятно.
— Он не лапает нас, такой милый.
Закатываю глаза, слыша хвалебные оды Томaсу, а он даже ничего ещё не сделал. Просто стоял рядом. Вот так легко мужчины разбивают сердце. Они даже усилий не прикладывают.
— Здесь очень красиво.
Вздрагиваю и поворачиваю голову к Томaсу.
— Да. Я стараюсь поддерживать дом в хорошем состоянии, но по понятным причинам он всё же запущен. Ты сможешь погулять, если захочешь. Здесь есть кладбище и озеро, а также конюшня и сад во внутреннем дворике.
— А это кто? — Томaс показывает на картину, и внутри меня всё леденеет. Я отворачиваюсь и сглатываю.
— Это моя семья. Здесь все, кто погиб. Мои родители, братья и сёстры, — тихо произношу я.
— Ты похожа на мать, — замечает Томaс. — Но глаза отца, голубые. Вы все были разными.
— Да. Меня нет на картине.
— Почему?
— Ну, я сбежала со Станом. Мы как раз в это время замышляли очередную пакость. Это было нашим нормальным состоянием. Я знала, что будут рисовать всю семью, и протестовала против этого. Я не любила быть на виду… у меня нет портретов. Я всегда это саботировала, а вот у Стана куча портретов. Он обожает быть в центре внимания. Но тогда писали всю династию и глав разных кланов. Мы со Станом сбежали на восемь месяцев в Африку. Это было сложное время из-за жары, но… было весело.