Дом на холме

Стадникова Екатерина

Остановившись в центре комнаты, она сцепила пальцы, зажмурилась и едва слышно прошептала: «Сириус, помоги!» На этом приготовления к путешествию окончились.

Эмилия взобралась на письменный стол, за которым когда-то сидел ее отец, и его отец, и многие из тех, чьи портреты украшали стены. Проскользнув за занавесь, девочка максимально осторожно вставила ключик в замочную скважину. Чем ближе становилась свобода, тем быстрее колотилось сердце – казалось, этим стуком можно перебудить всю округу!

Замок лениво щелкнул язычком – Эмили затаилась и напрягла слух.

Она боялась, что вот сейчас раздадутся легкие шаги... но весь дом безмятежно спал. Тогда девочка уперлась руками в тяжелую раму... секунды таяли, но дерево не поддавалось. Эмили боялась переусердствовать и выпасть из окна. Отчаянье заполняло душу, и от осознания собственного бессилия захотелось расплакаться – но это было бы настолько «не героически»!

Стоило конструкции прийти в движение, возникла новая проблема: открыть раму беззвучно не выйдет! Оконные петли угрожающе всхлипнули. Девочка снова вернулась в комнату. На столике трюмо стоял фигуристый зеленый пузырек с мятным маслом. Внутренний голос подсказывал, что стоит попробовать...

Эмили зубами открыла крышку (она вообще многое бралась открывать именно этим способом). Приятный успокаивающий аромат наполнил комнату.

Смазав петли, девочка надавила на раму снова... стекла дрогнули, тяжелые створки распахнулись, впустив волну еще такого по-летнему свежего воздуха.

Она опустилась на колени и посмотрела вниз. Тут-то Эмилии и сделалось страшно. Вдруг она не дотянется до лозы? Или та не выдержит веса? Или... в общем, этих «или» становилось больше с каждым вдохом.

«Жребий брошен!» Не ею выдуманная фраза придала девочке решимости.

Несколько шажков по карнизу... Крепко уцепившись за штору, Эмили дотянулась до узловатого стебля дикого винограда, который с легкой руки Падди живописно оплетал всю стену. Резко выдохнув, девочка перебралась одной ногой на куст... Сердце бешено колотилось в горле!

Крючки, державшие занавесь, принялись по очереди обрываться. Эмили взглянула на лозу – как раз в тот момент, когда здоровый самодовольный паук осторожно целился пристроить длинные передние лапки ей на тыльную сторону ладони. Здравого рассудка хватило только на то, чтоб не взвизгнуть.

Девочка отдернула руку. «Ну вот и все...», – подумала она, чувствуя, как неумолимая сила притяжения влечет к земле вместе с бесполезной шторой. Показалось, что время остановилось...

На несколько мгновений Эмилию будто обдало зябким ветром. Возможно, все просто глупый сон? Потом что-то подхватило девочку, и в лицо ударил жар. Она зажмурилась.

– Сириус, спаси! – словно заклинание или молитву, повторяла Эмили.

Почему именно «Сириус»? Как любой маленькой девочке, мисс Эмилии Варлоу необходимо было во что-то верить. Во что-то далекое, как звездные россыпи, и одновременно близкое, как ласковые объятья. Может, поэтому мистер Ханс Варлоу рассказывал дочери о белом рыцаре, которому обязательно суждено разогнать тьму и непременно спасти принцессу? А когда та спрашивала, где ее «рыцарь», брал девочку за руку,

подводил к окну и указывал на сияющую точку в бархатно-черном небе...

Наконец, Эмили нашла в глубине души смелость – открыть глаза... Девочка обнаружила себя лежащей в «гамаке» виноградной лозы почти у самой земли. Мысленно поблагодарив Патрика за чудесное спасение, Эмили завернулась в так кстати оторванную штору и направилась к коттеджу.

Где-то под ребрами ворочалась досада: в мечтах девочка обычно лихо проделывала подобные трюки, а в реальном мире это едва не стоило ей жизни...

Свет в окнах не горел – и дверь, естественно, оказалась заперта. Вскарабкавшись на ящик с песком, скрытый розовыми кустами, Эмили заглянула в комнату. Кресло, в котором обычно сидела Альхен, превратилось в кровать, но в ней оказалось пусто!

Она напрягла глаза и практически приклеилась к стеклу, как вдруг...

– Бу!!! – Треклятому мальчишке вздумалось притаиться с той стороны и выскочить в самый неподходящий момент...

Эмили, запутавшись в тяжелой ткани, рухнула вниз – и на этот раз не отделалась так легко. Ушибленный бок болел, а на ссадинах крупными бусинами выступила кровь.

– Дурак... – прошипела она сквозь зубы.

Если б не переполнявшая злость, слезы непременно хлынули бы. Дверь скрипнула. Эмили повернула голову на шорох шагов... Чертов шутник казался испуганным.

– Больно? – виновато спросил Никодемас.

– Подойди поближе, тогда скажу, – она вытерла кровь шторой.

После того, как виновник злоключений приблизился на нужное расстояние и склонился, мисс Эмилия влепила ему звонкую затрещину.

– Больно? – ехидно осведомилась она.

– Заслужил... – потер скулу тот. – У тебя ранка? Дай...

– Нет, спасибо, – процедила Эмили.

Тогда он сам протянул руку и осторожно ощупал запачканную коленку.

– Эй! – бедняжка поджала ноги. – Я же сказала, нет!

– Прости... – Никодемас с трудом скрыл смущение. – Мне жаль...

Вот тут злоба улетучилась, и ее место заняли так не вовремя брызнувшие слезы. Эмили спрятала лицо в темную плотную ткань.

– Чего тебе не спится? – шепотом спросила она.

– А ты бы легко уснула в незнакомом месте? – Мальчик сел на бордюр.

– Отвечать вопросом на вопрос невежливо, – машинально сообщила мисс Варлоу, шмыгая носом.

– А подглядывать вежливо? – резонно парировал тот.

Эмили уставилась на наглеца блестящими глазами.

– Нужно промыть... чтоб не попала зараза, – умник кивнул на ссадину, где снова выступила кровь.

– Откуда такие познания? – скептически хмыкнула она.

– Ай, ладно! – вдруг не выдержал Никодемас – Как лучше хотел. Наверное, девочки из больших красивых домов ни с кем не дружат.

Вредный мальчишка резко поднялся и направился прочь.

– Постой! – Эмили, бросив штору, вскочила.

Никодемас оглянулся, и его смуглая физиономия расплылась в улыбке:

– Ничего себе вид! – Мальчик согнулся в беззвучном смехе.