Дом на краю прошлого
Шрифт:
Лин, игнорируя все предупреждения медиков относительно вреда солнечных ванн, проводила многие часы в саду, растянувшись на одном из кресел и воткнув в уши динамики плейера, пока дети спали в своих спальнях. Дважды она писала Мэту, но он не ответил на ее письма.
Сидя за столом, Джосс изредка поглядывала на сестру и недовольно хмурилась. Несмотря на усиленное применение защитных кремов, ноги Лин начали шелушиться; красные, покрытые чешуйками пятна местами проступали сквозь коричневый загар. Лин непрерывно следила за сестрой. Это началось с того дня, когда она выхватила Нэда из рук Джосс. Теперь Джосс постоянно чувствовала на себе недреманное око. Джосс покачала
– Он успокоится, когда станет прохладнее, вот увидите, – пообещал врач.
Двое котят, присланных с фермы Гудиаров и окрещенных Томом Китом и Кэт, сильно подняли его настроение, но не избавили от страшных сновидений. Если это, конечно, были сновидения. Вставая каждую ночь кормить Нэда, Джосс все больше и больше уставала, и эта усталость начала сказываться. Книга продвигалась из рук вон плохо. Повествование застряло, и к тому же Лин продолжала портить нервы. Нэд, когда Джосс брала его на руки, тоже стал часто кричать. Она обнимала его, прижимала к себе, баюкала, но он, видимо, чувствуя ее истощение и расстроенные чувства, принимался плакать еще горше. И каждый раз, когда он начинал плакать, немедленно, откуда ни возьмись, появлялась Лин, которая отнимала ребенка у Джосс, обвиняя ее в крике Нэда.
– Видишь, как только я беру его на руки, он сразу замолкает. – При этом Лин мурлыкала колыбельные песенки, победно поглядывая на Джосс.
– Это нормально, Джосс, – мягко успокаивал ее Саймон. – Дети часто плачут, когда мамы берут их на руки, потому что они голодны, хотят молока, а кричат оттого, что чувствуют его близкий запах. У Лин нет молока, поэтому малыш предпочитает не тратить сил понапрасну.
Эти слова не убеждали Лин.
В начале сентября погода резко испортилась. Над садом пронесся ливень, и потекла крыша. Усталые и вымотанные Джосс и Лин постоянно таскались на чердак с ведрами и корытами, а Том схватил жесточайшую простуду. В сотый раз, пока они возились на кухне, Джосс вытерла сыну нос и отправила его играть, а сама пошла посмотреть почту. Перебрав десяток писем, она задержала взгляд на одном из конвертов, а потом швырнула всю пачку на стол.
– Счета, – произнесла она небрежно. – Счета и еще раз счета.
– В таком случае я пошел заниматься машинами. – Люк встал, отправив в рот последний кусок тоста. – Вы не принесете нам кофе часам к одиннадцати? Это было бы очень мило с вашей стороны. Ну пожалуйста… – умоляюще протянул он.
Все рассмеялись.
– Ладно, сделаем мы вам кофе, – пообещала Лин. Она встала и начала собирать со стола посуду.
Две дымящиеся чашки кофе и горку домашних пирожных отнесла в гараж Джосс, предоставив Лин вымыть посуду. Подняв воротник плаща, чтобы защититься от пронизывающего холодного ветра и проливного дождя, Джосс нырнула в спасительную сухость гаража и поставила кофе и пирожные на скамью рядом с тормозными барабанами, колодками и старыми гаечными ключами.
– Где он, Джимбо?
– Под машиной. – Джимбо резко вывернул большой палец в сторону шасси, поставленного на подставки в центре гаража.
Джосс опустилась на корточки и заглянула под машину.
– Еда прибыла!
Она посмотрела на мужа. Люк лежал на спине, копаясь во внутренностях автомобиля.
– Здорово, – голос его звучал приглушенно. – Спасибо.
Он начал вылезать. Когда его черное улыбающееся
– Люк! – Дикий вопль Джосс заставил Джимбо подлететь к машине.
– Берегись, стойка пошла! – заорал Джимбо, но его крик потонул в грохоте машины, корпус которой рухнул на пол гаража как раз в тот момент, когда Люк выкатился из-под шасси.
Люк, шатаясь, поднялся на ноги и тыльной стороной ладони вытер со лба пот.
– Люк, тебя же чуть не убило! – Джосс стала белой как полотно.
– Да, боюсь, что так. Но ничего, ведь не убило же. – Он повернулся к Джимбо, который ставил на место упавшие стойки. – Что случилось?
Посеревший от пережитого ужаса Джимбо в ответ покачал головой.
Люк сделал пару шагов к воде, остановившись на краю крутого берега, глядя в воду, где золотые рыбки и лини сновали между корнями лилий, словно призрачные тени, в воде, которая была здесь коварно глубока.
– Люк. – Голос Джосс донесся откуда-то издалека.
Он оглянулся и нахмурился, не увидев жену. На воде появилась крупная рябь, шевелившая плавающие по поверхности листья. По лилиям, почти не раскачивая их, тревожно квохча, легко пробежала куропатка.
– Джосс, где ты?
Он не услышал никаких предостерегающих звуков, никаких шагов – он лишь ощутил сильный, яростный толчок двух рук, ударивших его по пояснице. Издав крик удивления и страха, Люк вдруг понял, что летит с крутого берега в воду. Исчезло золотистое сияние водной глади – вокруг был теперь коричневый мрак, песок и сумасшедшая глубина. Открыв глаза, Люк увидел лишь тьму глубины озера, а потом, начав работать руками, он, задыхаясь, устремился к поверхности, чувствуя, как водоросли и корни лилий хватают его за ноги, стараясь утащить на дно. Люк вынырнул, отчаянно втянул в легкие воздух и вцепился ногтями в листья, покрывшие водную гладь.
– Господь Всемогущий, Джосс, зачем ты это сделала?! – Он едва не потерял дар речи от гнева и страха. – Ты же могла меня утопить!
– Люк! Люк, что случилось? – Джосс стояла в нескольких ярдах от воды. Лицо ее было бледным как полотно. – Быстрее хватайся за мою руку.
Она робко приблизилась к воде и наклонилась к мужу.
Ухватившись за протянутую руку Джосс, Люк выбрался на берег. С него струями стекала холодная вода.
– Ты думаешь, что это было очень смешно? – Он сверкнул на нее глазами, по-собачьи отряхиваясь. – Ты безжалостна, Джосс!
– Я совсем не думаю, что это смешно, – возмутилась она. Потом уголки ее рта дрогнули, на лице появилось подобие улыбки. – О, Люк, но ты действительно так забавно выглядел, когда вдруг прыгнул в воду. Зачем ты это сделал? Ты поскользнулся?
– Поскользнулся? Ты же лучше всех знаешь, что я не поскользнулся. Это ты меня столкнула.
– Я тебя не сталкивала! – Лицо Джосс выражало оскорбленную невинность. – Как ты только мог такое подумать?
Люк делал глубокие вдохи, стараясь отдышаться. На холодном ветру его начало сильно трясти.
– Ладно, я не собираюсь сейчас это обсуждать. Если я постою здесь еще немного, то точно схвачу воспаление легких. – Он повернулся и быстрым шагом направился к дому. Джосс, застыв на месте, смотрела ему вслед. Оживление прошло так же быстро, как и появилось. Она его не толкала. Она стояла в нескольких ярдах от мужа, когда он вдруг удивленно вскрикнул и бросился в воду. Он не поскользнулся и не спрыгнул. Было такое впечатление, что его толкнули. Но если это сделала не она, то кто?
Джосс вздрогнула и огляделась. Куропатка исчезла. Яркое осеннее солнце спряталось за тучу, сад стал тусклым и холодным.