Дом на острове
Шрифт:
– Пилар? Это говорит Лиз, которая из дома на острове.
– О, так вы живы? – радостно воскликнула она. – Что случилось? И я могу получить эту работу?
– Кажется, жива, – с трудом выговорила я, чувствуя, как в горле собирается комок. – Случилось… – я вновь переживала события последних суток. Как можно рассказать об этом? – Случилось много чего, – сказала я бесстрастно. – Муж меня обманул…
Я с гордостью подумала, что так и надо дальше говорить, чтобы не грузить людей эмоциями – и разрыдалась.
Пилар приехала через полчаса, когда я уже
Пабло тоже слушал мой рассказ. Потом они бурно обсудили его между собой. Было страшно, что они станут уверять меня, что я – паникёрша и бестолочь, неправильно поняла шутку мужа и должна была объявиться, когда увидела, что Чарли привёз Пилар на остров. Я вклинилась в разговор и сказала, что хочу уехать и прошу их только поехать со мной на остров, чтобы забрать вещи и документы.
Они вроде как согласились и снова начали что-то обсуждать. Я отошла в сторону и погрузилась в печальные размышления, из которых меня вывело прикосновение к плечу.
– Прости, что я поставила под сомнение твои слова, – сказала Пилар, прямо глядя мне в глаза. – Мне твой муж показался искренним, и он так тобой восхищался! Возможно, это и впрямь неестественно, так изливать душу первому встречному. Кузен убеждает меня, что я ошибаюсь.
– Кузен?
– А, ты не знала! – удивилась она. – Сейчас он договорится на работе, и мы поедем. Надо торопиться, скоро стемнеет.
Тот путь, который занял у меня больше двух часов, мы преодолели за несколько минут: оказывается, чуть дальше той тропы, по которой я шла, была дорога. К проливу мы вышли в стороне от того места, где я оставила моторку, но я сразу сориентировалась и сказала, в какую сторону идти.
Мы уже начали спускаться к лодке, когда Пилар вскрикнула:
– Глядите!
Солнце садилось, мы были в тени скал, а человек, который мчался со всех ног, был хорошо освещён. Временами Чарли (я не могла рассмотреть наверняка, но полагала, что это он) делал резкие рывки из стороны в сторону, размахивая руками.
– Что это с ним?
Я промолчала, хотя догадывалась, даже показалось, что вижу характерное дрожание воздуха за его спиной. Мы остановились, глядя на нелепые метания одинокой фигурки над обрывом.
– Он сошёл с ума! – пробормотал Пабло. Его прищуренные глаза казались совсем чёрными.
Внезапно Пилар вскрикнула, прижав руки к груди. Я вздрогнула и вновь посмотрела на остров. Силуэт исчез. Я искала его взглядом, но не могла найти. Волны, неспешно поднимались и опускались, но на воде я тоже ничего не заметила.
– Скорее, может, он жив, – сказал Пабло, – и мы понеслись вниз. Я предполагала, что произошло, но не хотела в это поверить, и не спрашивала, чтобы не утвердиться в своей догадке. Лодка лежала в нескольких метрах
***
Тело лежало у подножия скалы, лишь чуть не долетев до воды. Чарли умер сразу. Я так и не поняла, прыгнул он со скалы сам или просто оступился, ослеплённый страхом. Скорее, второе.
Я не плакала, все чувства были словно парализованы, даже то, что происходило вокруг, воспринимала плохо, словно через мутное стекло. Слишком внезапно игра превратилась в трагедию.
Кажется, на острове побывали и полицейские, и врач. Я отвечала на какие-то вопросы, что-то подписывала, но не очень хорошо понимала, что делаю. Запомнила только как пожилой усатый офицер так, между прочим, поинтересовался, что там было с моим утоплением. Я на голубом глазу заявила, что утопляться и в мыслях не было: позагорала немного, ушла в дом за перекусом и заработалась. Ну и случайно заснула. А что меня при этом не нашли, – ну извините, так искали. Удрала же с острова потому, что Чарли начал угрожать, вёл себя явно неадекватно. Офицер понимающе кивал головой, глубокомысленно заметив, что ещё в участке мой муж показался ему странным и склонным к фантазированию.
Спасибо Пилар, которая старалась оградить меня от излишнего напряжения. На острове побывал и репортёр, но она разговаривала с ним сама, а ко мне не подпустила.
Когда увезли тело и все разъехались, я смогла, наконец, выплакаться. Пилар молча обнимала меня, Пабло неловко топтался у окна. Они упорно звали меня на материк, но я сказала, что хочу побыть одна. Пилар пообещала вернуться назавтра, и они уехали на моей моторке.
Рамона пришла, когда рёв двигателя затих вдали. Несмотря на темноту, она не проявилась чётко, а молча стала в дальнем конце спальни чуть заметным светящимся облачком.
Мне стало спокойно. Так спокойно, как не было с самого момента смерти мужа.
– Что ты зависла в углу? Я не в претензии. Всё по справедливости. Хотя мне горько, да.
– Останешься здесь? – спросила она, не сдвигаясь с места, но становясь ярче и зримей, словно набирая плоть. – Это хороший дом, надо, чтобы здесь жили люди.
Я замотала головой:
– Нет, ты что! Кто мне позволит!
– Видела бумаги. Было его. Ты наследуешь.
– Да, – растерялась я, – всё так… Мне как-то не приходило в голову…
Рамона молча ждала, пока я переварю этот факт. После первого ошеломления я вернулась в мир реальности и снова покачала головой:
– Всё равно никак. Твой остров прекрасен. И дом твой мне нравится, правда! Он чудесный. Я всегда мечтала, сидеть вечерами в кресле около камина и читать книги. Но не получится. Сама посмотри: моторку я боюсь, кто меня будет возить? Да и… честно, мне не по силам его содержать. Это сколько надо, чтобы отремонтировать, обставить, поддерживать в приличном состоянии, возить продукты! У меня таких денег нет. Я лучше продам хорошим людям, которые будут его любить.