Дом на семи ветрах
Шрифт:
— По ночам бывает страшно почти в любом месте, — сказала она, — но в Гнезде Ворона особенно.
Встав позади меня, миссис Парвер откинула со спины мои волосы и начала массировать мне предплечья и верх спины. Наконец ее длинные, сильные пальцы сомкнулись у меня на шее. Быстро наклонившись вперед, я повернулась и заглянула ей прямо в глаза. Она улыбнулась.
— В чем дело, дитя мое? — Выдержав мой взгляд, миссис Парвер пошла к плите, чтобы налить мне молока, но я с неприятным чувством вспомнила, как напряглись ее пальцы, когда они коснулись моей шеи.
Не успела домоправительница передать мне
— Дорогая Вера, что случилась? — Кузина положила руку мне на плечо. — Вы выглядите такой испуганной и заплаканной.
— Она выходила ночью из дому, миссис Квайл, — сообщила миссис Парвер прежним сдержанным тоном. — Я постаралась согреть ее. Может, вам удастся втолковать ей, что не стоит гулять по ночам.
— Благодарю вас, миссис Парвер, — любезно поблагодарила Зенит. — Теперь за Верой присмотрю я.
Бросив на меня взгляд, значение которого было для меня непонятно, миссис Парвер гордо удалилась из кухни.
Я допила молоко.
— А теперь, дорогая Вера, расскажите мне, что с вами случилось. — Усевшись напротив меня, Зенит закурила.
Я рассказала ей все, начиная с того момента, как проснулась от удара молнии, и закончив тем, как нашла в пруду с кувшинками тело Дуайна.
— Вы видели труп Дуайна Бретча? — спросила Зенит, и тон ее голоса ясно говорил об искреннем изумлении.
Мы вышли в холл и начали было подниматься по лестнице, как в парадную дверь с улицы вошел Алистер Мэхью. Зенит окликнула его.
— Алистер, возьми с собой Орена и сходите с ним к пруду, — приказала она. — Вера говорит, что видела плавающее в нем тело Дуайна.
— Дуайна? — переспросил Алистер, тоже, казалось, искренне удивленный.
— Подождите здесь, — велела Зенит, — я сейчас пошлю к вам Орена.
Мы поднялись наверх и прошли в мою спальню. Кузина вошла вместе со мной.
— Вера, дорогая, вам нужно согреться. Разожгите-ка пока камин, а я тем временем разбужу Орена и сразу же вернусь, — сказала она и вышла.
Зенит ушла, а я задумалась над явным противоречием в ее поступках. Сначала она приказала Алистеру разбудить Орена, а потом сказала, что разбудит его сама. Где же Орен? Может, Зенит не сразу вспомнила, где он, а может, просто не хотела заставлять Алистера лишний раз подниматься по лестнице, но мне это показалось странным.
Подойдя к камину, я положила в очаг растопку и, взяв из стоящей рядом корзины полено, чиркнула спичкой. Пропитанная маслом растопка загорелась мгновенно. Я взяла второе полено, но только собралась положить его рядом с первым, как обратила внимание на буквы, нацарапанные на нем углем. Надпись была неразборчивой, но можно было разобрать слово «кумира». Кумира? Мне, естественно, подумалось, что это какое-то религиозное послание, если оно вообще что-нибудь означает.
Услышав звук открывающейся двери, я перевернула полено и, положив его в огонь, обернулась к вошедшей Зенит. Та как всегда улыбалась.
— Ну что, ночная птичка, — сказала она самым доброжелательным тоном, — теперь чувствуете себя поуютнее?
— Все еще дрожу, — ответила я.
— Тогда снимайте свою мокрую ночную рубашку и наденьте сухую, — приказала она материнским тоном. Стянув мою ночную сорочку с меня через голову, Зенит, пока я вытиралась
— Мне уже лучше, — улыбнулся я.
— Вы и выглядите получше, дорогая. А теперь ложитесь в постель, под теплое одеяло, — приказала она, затягиваясь сигаретой.
Я улеглась, а Зенит прошла в ванную и вернулась оттуда со стаканом воды.
— Но мне не хочется пить, — закапризничала я, как маленький ребенок. — Я уже выпила стакан теплого молока.
— Я принесла вам транквилизатор, — весело возразила она. — Сама постоянно их принимаю. Они выписаны мне одним замечательным лондонским врачом и гарантируют прекрасный полноценный ночной сон.
Без малейших колебаний я взяла таблетку и проглотила ее.
— Благодарю вас, Зенит. Мне необходимо что-то в этом роде, мои нервы на пределе.
— Может, вы хотите, чтобы я провела с вами ночь, дорогая? — спросила Зенит с таким добрым выражением на улыбающемся лице, что мне вдруг стало стыдно, как я могла ее в чем-то подозревать.
— О, а вы сможете? — Сев на постели, я взяла ее руки в свои.
— Если хотите. — Она направилась к двери. — Пойду оставлю записочку сквайру.
Я обняла прижатые к груди колени. В комнате было тепло. Взяв со стоящего возле кровати комода молитвенник, я открыла его наугад, но не успела еще начать читать, как зевнула и почувствовала, что засыпаю. Неужели транквилизатор подействовал так быстро? Да нет, не может быть. Наверное, дело в теплом молоке. Буквы расплывались у меня перед глазами, и последнее, что мне удалось разглядеть, было изречение: «Не сотвори себе кумира». Вернув книгу на место, я откинулась на подушку. Кумира? Опять это слово!
Зенит вошла в дверь без стука.
— Вы уже спите?
— Почти, — вздохнула я.
— Я же говорила, что это очень хороший транквилизатор. — Сняв халат, она присела на край постели и скинула туфли. — Ах да, свет! — Поднявшись, Зенит щелкнула выключателем.
— Разве вы не закроете дверь? — Глаза у меня слипались.
— Если вам так будет лучше, дорогая, — сказала она, и раздался звук поворачивающейся ручки двери. — Ну вот и все. Спокойной ночи, Вера.
Я почувствовала, как под тяжестью ее тела просела кровать. Соседство Зенит успокоило меня еще больше.
— Спокойной ночи, Зенит. Спасибо за то, что остались со мной.
Она ласково потрепала меня по плечу. Я зевнула и последнее, что мелькнуло в моем затуманенном мозгу, было слово, выхваченное мною из Священного Писания: «…кумира».
Не знаю, как долго я спала, но, когда вдруг проснулась, за окном было еще темно. В комнате висело какое-то странное сияние. Зенит крепко спала. Внезапно, неизвестно откуда, послышались рыдающие звуки. Я натянула на голову одеяло, но звуки становились все громче, пока не стали столь назойливыми, что выдержать это не представлялось возможным. Я резко села на кровати. В дальнем конце спальни, казалось вышедшая из стены лишь наполовину, стояла Флора Айдс. Сквозь ее почти прозрачное тело можно было видеть рисунок деревянных стенных панелей. Она стояла, опустив голову и не обращая на меня никакого внимания. Я тряхнула Зенит за плечи.