Дом на семи ветрах
Шрифт:
— Я могу и остаться, — отозвался Ред после короткой паузы.
Удивленная, Кэтрин бросила на него взгляд. Смысл его предложения был очевиден. В его глазах светилась насмешка и подозрительная теплота, она сознательно проигнорировала их, чувствуя лишь унижение, от которого вся сжималась и дрожала.
Он точно знал, как его присутствие будоражит ее, и, по-видимому, ситуация веселила его. Трудно было представить, что он не знает о своем гипнотическом взгляде и мужском обаянии и не использует их для развлечения или выгоды. Она мысленно встряхнулась,
— Я слишком уважаю тебя и не хочу, чтобы ты заменил отсутствующего, — усмехнулась Кэтрин.
Она вдруг вспомнила его поцелуй и нарочно тут же изгнала из памяти воспоминание о томительном чувстве близости, испытанном ею тогда.
— Лучше смерть, чем позор, — предположил он, рассмеявшись, когда она отпрянула при легком прикосновении его руки. — Или, лучше сказать, — крушение надежд.
— Я слишком устала, чтобы продолжать словесные баталии, — отрезала Кэтрин. Его интуиция пугала ее.
— Я просто решил, что мое присутствие может успокоить тебя, если твои кошмары вернутся.
— Нужно совсем потерять рассудок, чтобы принять помощь от человека, не способного отличить сочувствие от похоти! — бросила она, разозлившись одновременно и на себя за то, что в самой неподходящий момент отозвалась на вызывающую сексуальность Реда, не желающего скрывать, что он хочет ее.
— Между прочим, я никогда и не считал минутную страсть основанием для свадьбы, — произнес он, явно издеваясь над ней. — Так что не волнуйся, под венец я тебя не потащу.
Она побелела, и пальцы соскользнули с одеяла.
— Как ты смеешь? — гневно выдохнула она.
— Очень просто, — ответил Ред и протянул руку, коснувшись отворота спального мешка, прикрывавшего ее обнаженную грудь. — Не надо демонстрировать товар, если он не продается, — грубо предостерег он, и это заставило Кэтрин вздрогнуть еще сильнее, чем в тот краткий миг, когда пальцы Реда коснулись ее кожи.
— Вот именно, не продается! Надеюсь, ты уяснишь себе это, хотя бы на то время, пока я буду находиться в твоем доме.
Он игриво ухмыльнулся:
— Ты слишком безжалостна ко мне, крошка.
— Если тебе кажется, что я мечтаю оказаться с тобой в постели, то ты совершенно не разбираешься в женщинах! — выпалила она в сердцах.
— Стало быть, я не так тебя понял? — продолжал он язвить, не спуская глаз с ее испуганного лица.
Кэтрин казалось, что желание оказаться в его объятиях, написано на ее лице крупными буквами. Она была обручена с Карлом больше восьми месяцев, и ей без труда удавалось отвергать его сексуальные притязания. Видимо, он совершенно не возбуждал ее чувственности. Карл иногда смеялся над ее старомодностью. Но она думала, что если она может ждать, то почему бы и ему не согласиться с ней? Казалось, их отношения основаны на чем-то более прочном, чем преходящее чувственное влечение, но как чудовищно она ошибалась!
А сейчас, видимо, просто ее гормоны взбунтовались после нескольких лет воздержания, и Ред лишь случайно
— Я понимаю, тебе грех не воспользоваться ситуацией, — сухо продолжила она, — но потребуется нечто большее, чем эта близость, чтобы заставить меня искать утешения в твоих объятиях. — Она крепко держалась за края спального мешка, чтобы не дать ему съехать с ее плеч.
Ред слушал ее с явным интересом.
— Успокойся, крошка, я не так уж стремлюсь к близости с тобой. Конечно же, я не откажусь от нее, если ты меня сама попросишь об этом, или как-то намекнешь… — Он следил за тем, как краска залила ее лицо, и его губы сложились в презрительную гримасу.
Кэтрин лихорадочно пыталась сгладить правду его резких слов.
— Этого ты не дождешься никогда, — категорично заявила она, прекрасно понимая, что обманывает не только его, но и себя.
Ред, наконец, поднялся. Он был столь гармонично сложен, что ей было трудно не смотреть на него без восхищения.
— Я думаю, Карл в это время ищет успокоения в объятиях прелестной Женни, — поддразнил ее Ред. В его голосе послышалось злорадство.
Кэтрин вдруг снова вспомнила о своем несчастье, о своей неудаче… и чуть не заревела от досады.
— Если ты все еще играешь в куклы, то, видимо, само небо послало ему Женни. Я же, крошка, предлагал тебе насладиться таким же утешением…
— Ты настоящий рыцарь, Ред, но я не желаю пользоваться твоим благородством, — ответила она с иронией.
Он встретил ее яростный взгляд с небесным спокойствием, затем повернул дверную ручку.
— И еще, Кэтрин, ты бы надела на себя что-нибудь — просто на всякий случай, вдруг тебе опять привидится кошмарный сон. — Он отвел глаза, и она ощутила суровость, отразившуюся в его и без того жестких чертах лица. — На твоем месте я бы не стал слишком доверять моему благородству.
Вся дрожа, Кэтрин сидела на постели, обуреваемая противоречивыми чувствами. В последнем выпаде Реда содержалась неприкрытая угроза. Кэтрин чувствовала, что начинает уставать от этой изнурительной войны. В маленькой стычке она почти одержала победу, но только что начала осознавать присущую этому положению опасность.
Кэтрин сумела перерасти свои юношеские увлечения, но переживать страсть ей еще не приходилось. Наиболее болезненным переживанием ее жизни было столкновение с абсурдностью своих же фантазий.