Дом на семи ветрах
Шрифт:
— До тех пор, пока ты носишь фамилию Келвей, Кэтрин, ты не можешь остаться в стороне, — сказал он с неприятной интонацией.
— Ты же понимаешь, осталось уже немного, скоро одной Келвей станет меньше для ненависти, — воскликнула Кэтрин. — Похоже, тебе не очень по душе моя предстоящая свадьба, — удивленно заметила она, вдруг осознав, что Ред проявляет не присущую ему заинтересованность.
Ред пожал плечами. Полуприкрытые веками голубые глаза выражали откровенную скуку.
— Тебе необходимо всеобщее одобрение, Кэтти? Конечно, несколько семейных откровений с моей стороны вряд ли могут иметь значение. Но, быть может, в этой хорошенькой
Нет… Ты не должна заводиться… Конечно, он не прав… Мелькали обрывки мыслей. Его взгляд вызвал краску на ее лице.
— У тебя превратное представление обо всем, — запротестовала она.
Что-то вдруг отвлекло ее. Она отвела взгляд от ироничных голубых глаз. И в этот момент поняла, что окружающим покажется странным, если она выйдет из зарослей кустарника не с женихом, а с другим мужчиной. Особенно если этим мужчиной будет красавец Ред. Она тут же услышала голос Карла и поморщилась: ей не нужно было терять время на раздумья — надо было сразу же дать себя обнаружить.
Она не смотрела на Реда, так как была уверена, что он воспользуется случаем и сделает положение еще более неприятным. Конечно, Карл ни на минуту не усомнится в правдивости ее объяснений: в отличие от Реда у него не было столь циничного мнения о человеческой натуре.
— Карл, мы не должны…
Кэтрин застыла на месте.
— Нам надо сказать ей, Женни. — Во влажном воздухе послышались мягкие протестующие возгласы и звуки поцелуев.
Кэтрин почувствовала себя такой отстраненной, как будто услышанное ею не имело к ней никакого отношения, как будто она слушала передачу по радио, И это двое актеров в студии, а не ее собственный жених и сестра обмениваются страстными объятиями. Звук ее дыхания громко звучал в ушах, сопровождаемый отчаянным биением сердца.
— Карл, мы не должны так поступать с Кэтрин… она же моя сестра. — Кэт слышала, как нежный голос Женни прервался от волнения, и на веранде раздались всхлипывания.
Беззвучный крик застыл у нее в горле. Это же происходит наяву, это на самом деле случилось! Ей казалось, что голова вот-вот лопнет; Кэтрин не могла закричать и освободиться от боли, безжалостно терзавшей ее. Моя собственная сестра?.. Мысли вихрем кружились у нее в голове. Только не Женни, беззвучно молилась она, это было бы слишком ужасно… Ответ Карла не оставил никаких сомнений.
— Но я не могу без встреч с тобой, дорогая.
— Это уже невозможно, ведь я разрушаю счастье своей сестры. Как я буду жить с этим?
Кэтрин коснулась пальцами своей щеки и удивилась, обнаружив, что она мокра от слез. Прикусив нижнюю губу, она закрыла глаза. Женни не может с этим жить, бедная… Промелькнула горькая мысль: Женни — обманщица! Ярость смешалась с подступившей к горлу тошнотой. Слишком поздно сожалеть, дорогая сестренка!
— Но мне нужна ты…
Кэтрин никогда прежде не слышала такой интимной интонации в голосе Карла. Ей не хотелось слышать ее и сейчас. Боль была слишком сильна, и унижение слишком глубоко, чем что-либо, испытанное ею прежде. Эти чувства вызвали в памяти давно забытое, так же как какой-то запах вдруг напоминает о месте, событии, оставшемся далеко в прошлом.
— Ты жених Кэтрин.
Кэтрин вдруг отвлеклась от происходящего, пытаясь отогнать воспоминания о ярко накрашенных красных ногтях, запутавшихся в темных волосах высокого мужчины. Видение было удивительно четким. Тут же рядом возникли розовые ноготки на нежных пальчиках
— Кэтрин нужен кто-то, кто бы подчинялся ей. — Горечь в голосе Карла была подлинной, и Кэтрин прикусила губу, сдержав страдальческий стон, готовый сорваться с уст. — Она никогда меня не слушает.
Эта сцена явилась для Кэтрин почти физическим ударом. Она не могла больше слушать, ей казалось, что стены надвигаются на нее со всех сторон. Зажав уши, она бросилась бежать, куда глаза глядят. Она бежала так быстро, что смогла остановиться, только когда от бега закололо в груди. Кэтрин упала на колени, уронив голову, ее каштановые волосы рассыпались по плечам. Прикосновение чьей-то ладони заставило ее вздрогнуть и поднять вверх залитое слезами лицо.
— Убирайся! — злобно выкрикнула она. Меньше всего в этот момент она нуждалась в ядовитых комментариях Реда. Случившееся было ужасно само по себе, но то, что именно Ред явился свидетелем происшедшего, было еще страшнее.
Он спокойно посмотрел в карие с золотыми искорками заплаканные глаза.
— Хорошо, — помедлив минуту, согласился он. Она смотрела, как он повернулся и легкими грациозными шагами двинулся по дорожке.
— Нет, не уходи!
Ред обернулся.
— Тебе нужен козел отпущения? — Ред вопросительно изогнул бровь.
— Если бы мне требовалось только сочувствие, я не обратилась бы к тебе, — возразила Кэтрин и громко всхлипнула; надо было хоть как-то объяснить свой жест, и она была рада, что он опередил ее, так как не смогла бы подобрать нужных слов. Почему она держится за Реда? Кэтрин откинула тяжелую шелковистую прядь со лба и расправила шелковую юбку. — Ой, я вся запачкалась, — произнесла она, сама удивляясь, как может обсуждать состояние своего платья, когда все ее будущее рассыпалось на кусочки…
Как они могли! Ужас заставил ее забыть об окружающих; она не думала о человеке рядом, глядящем на ее поникшую фигуру со страдальческими глазами. Неужели они любовники?.. Инстинкт подсказывал ей, что она не ошибается в своих подозрениях. В их голосах звучала глубокая интимность…
Она вспомнила улыбающееся лицо Карла, когда родители произносили тост в их с Кэтрин честь; ничто в его поведении не давало повода подозревать его в неверности… Может, он не был уверен в чувствах Женни и поэтому продолжал обманывать ее, Кэтрин? Неужели он просто держал ее про запас, на всякий случай?
Ред подошел к ней совсем близко и протянул руку, чтобы помочь подняться.
— Кэт, на тебе такое платье, что никто не будет обращать внимания на подол юбки, — успокоил он ее. Его глаза беззастенчиво задержались на ее высокой груди, белевшей в вырезе черного лифа без бретелек.
— Ну, не у всех же столь определенные желания, как у тебя, — произнесла она.
Намек был новым, ничего подобного в их отношениях прежде не было… была дружба… и он не всегда был таким несносным, как сегодня. Ред спорил с ней, подтрунивал над ней, насмехался, и иногда его слова шокировали ее, но во всем этом не было и налета интимности. Даже сейчас в своем жалком состоянии она заметила, что ее не слишком-то и волнуют эти намеки, она была уверена, что он сказал ей комплимент для того, чтобы отвлечь, а не по какой-то иной причине. Но его последующие слова резко изменили ее мысли и заставили затаить дыхание.