Дом на семи ветрах
Шрифт:
Она с огромным трудом удержалась от желания коснуться его. Эротические образы заполнили ее мысли. Эти образы вызывали чувства, которые она жаждала испытать. Голова ее закружилась от дикого желания вновь нырнуть под одеяло и прижаться к его сильному телу.
— Ну как, тебе удалось поспать?
Ошеломленная, она перевела взгляд на его лицо.
Как давно он не спит, наблюдая за ней? Чувство стыда овладело ею, язык отнялся.
Она должна что-нибудь сказать, он следил за ней с непроницаемым выражением лица.
—
Он лениво потянулся. Она заворожено следила за игрой его мускулов, когда он одним движением изменил положение своего тела. Ну почему, почему ее так неудержимо влечет к этому человеку! Ведь к Карлу она не испытывала ничего подобного.
— Я же был в Колумбии, ты разве не помнишь?
— А что ты там делал? — Она делала невероятные усилия, чтобы хотя бы не смотреть на него так пристально.
— Я брал интервью у Фернандо Родригеса, — напомнил он, потирая свою небритую щеку.
Она искренне удивилась:
— У знаменитого скульптора?
Он кивнул.
— Ты знаешь его работы?
— Видела только их копии. Как тебе это удалось, Ред? Я думала, что он отшельник. Никто не видел его многие годы.
— Поймал миг удачи, как говорится.
— Да! Ты всегда добиваешься, чего хочешь.
— Возможно. Дело лишь во времени… — В его взгляде читался красноречивый намек.
Кэтрин поняла его и испугалась.
— Как же ты смог уговорить его дать тебе интервью? — поспешно произнесла она, пытаясь отвлечь его от своей персоны. — Мне кажется, ему уже много лет?..
Лицо Реда приняло сардоническое выражение, и губы сложились в кривую ухмылку.
— Возраст, крошка, весьма относительное понятие. А Фернандо — наиболее теплый и открытый человек из тех, кого я встречал. Он, оказывается, читал мою статью о его творчестве в журнале «Лайф» в прошлом году, и она ему понравилась.
Во время долгой паузы она успела заметить особую хриплую нотку в его голосе и голодный блеск, на минуту вспыхнувший в его глазах. Кэтрин поняла, что он вовсе не был так спокоен, как ей казалось. Да, он казался спокойным, но во всем его облике чувствовалась какая-то с трудом сдерживаемая энергия, сильные чувства, природу которых она боялась узнать. Кэтрин вскочила с постели.
— Я хочу… — началу она, сердце ее сильно билось. Встретив его горящий взгляд, она на мгновение лишилась дара речи.
— Продолжай, Кэтрин, это интересно, — подбодрил он. — Чего ты хочешь?
Его усмешка привела ее в чувство.
— Чашку чая, — выпалила она первые подавшиеся слова.
— Неужели только этого? Фи, как скучно. Судя по твоим глазам, ты хочешь чего-то другого.
Она отчаянно покраснела. А Ред продолжал:
— Я думаю, ты готова выйти за меня замуж, чтобы спасти своего отца от обвинений в том, что его
— Но ведь ничего не было!
— Однако Скотт-то поверит мне, а не тебе, — безжалостно заявил Ред.
— У моего отца слабое сердце, — тихо произнесла она, устав от препирательств. Это было правдой, хотя положение и не было столь критическим, как ее убедили врачи.
— А что, у Скотта есть сердце?
— Да, в отличие от тебя, — заметила Кэтрин негодующе. — Брак не должен становиться средством возмездия, Ред!
— Он для тебя настолько священен, что ты собиралась выйти замуж за Карла, не испытывая к нему никаких чувств. Ты выбрала его как новое покрывало для постели, что очень соответствовало роли, которую ты отводила ему, — произнес он безжалостно. — Как я уже говорил, мне трудно понять твою логику. Ты строишь из себя послушную дочь, а когда речь заходит о выгодах наших отношений, начинаешь лгать и изворачиваться. Я же вижу, что тебе хочется коснуться моего тела, ты же вся дрожишь от желания броситься в мои объятия.
— Замолчи! — прервала его Кэтрин, инстинктивно сжимая кулаки и пытаясь защититься от его волнующего низкого голоса. — Ты самый презренный представитель рода человеческого, циник и шантажист… Ты вызываешь у меня омерзение! — Она натолкнулась на пламенный взгляд голубых глаз: противоречивое выражение неприязни и тоски на лице Реда так точно отражало ее собственные чувства, что она вскрикнула в ужасе и бросилась вон из дома, забыв о том, что на ней только коротенькая ночная рубашка. Он догнал ее уже у самого берега озера.
— Оставь меня в покое! — закричала она, когда Ред оказался рядом.
Ред замер в нескольких шагах от нее и смотрел на нее с таким удивлением, что девушка поняла, какую жуткую картину собой представляет — босиком, в одной тоненькой ночной рубашке, которую ветер прижимал к телу, как вторую кожу. Сам же он надел джинсы и сандалеты, хотя торс его был обнажен и смущал ее.
— Мне трудно оставить тебя в покое крошка. Проснувшись, я обнаружил, как ты буквально пожираешь меня своими огромными глазами.
— Неужели я не могу просто так посмотреть на тебя?..
Она почувствовала себя униженной оттого, что пришлось выкручиваться. Кэтрин постаралась — хотя, видимо, без особого успеха — придать лицу безразличное выражение.
— Если это столь важно для тебя, то я могу притвориться, что являюсь рабыней твоих мужских чар. Не спорю, ты красивый мужчина… — В самый неподходящий момент ее голос потерял весь сарказм и зазвучал так пылко, что она заторопилась, почти проглатывая слова, чтобы скрыть обуревавшие ее эмоции. — Но я встречала мужчин и красивее тебя. Так что твой шарм не трогает. Да и, признайся честно, я тебе тоже совершенно не нужна. Не забудь, что в моих жилах течет ненавистная тебе кровь…