Дом на Сиреневой улице

Автор, пиши еще!

– Почему тогда ты массаж называешь экзекуциями? Крики еще эти!

– Потому что мой массаж не для расслабления, а лечебный, – со вздохом пояснила соседка, снимая халат. – Не так хорошо ты разбираешься в людях, Егор, как привык думать.

В майке и шортах вид у нее гораздо приятнее, не стану отрицать.

– Почему это?

– Я, когда работала санитаркой, знаешь, сколько повидала? И надежду, и боль, и презрение, и мольбу… А уж сколько гадкого было, хотя обычного, казалось бы, человеческого… Не передать. Ты только одну грань человека видишь. А их много. Приличные девочки орут на родах. Мужики со стальными яйцами чуть не плачут на клизмах. Это не

делает их хуже. Это просто человеческая природа, многогранная. Твой же взгляд зашорен.

– Нет, я…

– Посмотри сюда, – показывает на ряд стеклянных банок под столом, укрытых полотенцем. – Когда ты заявился ко мне в первый раз, я делала варенье. У кастрюльки ручка оторвалась, все и грохнулось на пол. А тут ты. Я руки о передник вытирала, думаешь, не видела, как смотрел? Сама потом глянула, и правда, как в крови. Куски малины еще.

– Ну да, в подъезде тоже малина была, – скептически поднимаю бровь, а сам с удовольствием прихлебываю чай.

– Нет. Там была самая настоящая кровь! – вытаращила она глаза в ожидании моей реакции.

– Говори уже, не томи, за драматическими паузами я в театр схожу.

– Соседка заходила насчет массажа узнать. А у нее в пакете печень подтаяла, вот и накапала. Я как увидела, хотела ей тазик дать, да она отказалась.

Ну вот, я с самого начала был прав. Все это нелепые совпадения. Невыспавшийся мозг устроил мне диверсию и заставил подозревать. Остался всего один вопрос:

– Так, а что все же было в мешке?

– А это пусть останется тайной. Если пройдешь курс моего массажа, может и расскажу.

– Да зачем он мне?

– Затем. Твоя холка так и просит меня о помощи. И перекос сильный вижу, даже под твоими темными одеяниями. Кстати, кишочки твои тоже разомнем, вспомнят, как надо работать.

– Откуда…

– Оттуда, что я общаюсь непосредственно с людьми. А не со своими предположениями о людях.

– С кишками-то моими когда пообщаться успела?

– По дому всегда сплетни ходят. Некоторые знают о твоем пристрастии к кисломолочным продуктам. Готова спорить, кефир ты уже ненавидишь.

– Ненавижу.

– Тогда разреши себя помять. Гарантирую, через пару дней в туалете тебе будет не до сканвордов.

Люба составила на меня правильное досье, не приложив ни капли усилий! Она могла бы стать более успешным следователем, чем я.

– Заманчиво. Только расчлененкой со мной не занимайся. А то выйдет так, что тайну мешка я узнаю, оказавшись в мешке, – невесело усмехаюсь, чувствуя, что ни на миллиметр не приблизился к разгадке этой женщины.

– Это уж как пойдет, – Люба сверкнула на меня карими глазами поверх чашки.

Таинственная посылка

Злата Иволга

Настроение Лени Фурмана падало всякий раз, когда он возвращался с работы и приближался к своему дому. К самой обыкновенной невзрачной коробке, набитой такими же невзрачными жителями, предел мечтаний которых - продавленный диван или пропахшая борщом кухня. Каждый раз, открывая дверь подъезда, Леня уже чувствовал этот запах, презрительно морщился и старался скорее миновать лестничные пролеты и добраться до своей квартиры на третьем этаже. Местный лифт Леня на дух не переносил, а уж возможность столкнуться в нем с кем-нибудь из соседей вызывала ужас. Поэтому ночные смены были настоящим благом - с них можно вернуться еще до того, как первые жильцы дома на Сиреневой улице покинут жилища.

Работал Леня консьержем в элитном жилом комплексе «Чудо»,

состоящим из трех невысоких красивых домов, которые находились всего в получасе ходьбы. И каждый раз сердце Лени замирало, когда он входил в тяжелые, отделанные бронзой стеклянные двери и тихо, почти с благоговением, ступал по до блеска начищенному полу, выложенному дорогой мраморной плиткой. Леня добирался до стойки из натурального дерева, служащей его рабочим местом, и с наслаждением вдыхал приятно пахнущий богатством и благополучием воздух. Здесь бесшумно и быстро скользили лифты, тихо здоровались друг с другом жильцы, еле доносился с подземной парковки приятный рокот моторов автомобилей. И даже дети если и капризничали, то вызывали у Лени лишь снисходительную, но добрую улыбку. Он обожал свою работу и мечтал о том, что сам когда-нибудь будет жить в подобном доме. Вот только встретит богатую женщину своей мечты. Он ведь еще так молод, ему почти исполнилось тридцать пять.

Если бы Леня Фурман мог, он бы работал в ЖК «Чудо» круглые сутки, но сменщица и трудовое законодательство были против. И все свободное время Леня посвящал хобби и презрительному фырканью на соседей.

Одним прекрасным летним вечером двенадцатого июля неприязнь к лифту сыграла с Леней злую шутку. Он, как всегда, зашел в дверь, ведущую к лестнице, и не встретился с женщиной, ожидающей лифт в помещении за стеной.

Плотно поужинав, повертевшись перед зеркалом и с грустью осознав, что снова пора садиться на диету, Леня залег с ноутбуком на кровать, чтобы проверить соцсети и почту. Он лениво пролистал сообщения, просмотрел фотки и, случайно глянув на правый нижний угол экрана, вспомнил, какое сегодня число. Леня снова открыл почту и уставился на письмо. Все верно, курьер уже должен был принести посылку или хотя бы позвонить. Телефон был тщательно проверен на входящие и сообщения, но снова пусто. Леня Фурман почувствовал легкое волнение. Однако время уже приближалось к девяти вечера, поэтому он написал в службу поддержки почты, на всякий случай перепроверил путь посылки по трековому номеру и заволновался еще больше. Пришлось включить сериал, чтобы отвлечься.

На следующий день предстояла ночная смена, поэтому Леня проснулся поздно, лениво съел завтрак, просмотрел ленту новостей, умылся и только после этого принялся разбираться с пропавшей посылкой. Результат его не обнадежил. На почте сказали, что посылка была благополучно доставлена вчера, двенадцатого июля, по адресу улица Сиреневая, дом семнадцать ровно в пятнадцать часов. На возражения сбитого с толку Лени ответили, что ошибка исключена, получатель расписался за доставку. А на попытку начать скандал просто отключились.

Леня Фурман так и застыл с телефоном в руке и открытым ртом. И не столько от наглости операторов почты, сколько от осознания того, что произошла катастрофа и посылку отдали кому-то из жильцов этого чертова домишки. Но как? Леня всегда точно указывал адрес и фамилию. Конечно, китайские и индийские магазины, чьими услугами он пользовался, часто искажали написание, однако не до такой степени, чтобы перепутать фамилию Фурман с какой-то еще.

Леня несколько раз глубоко вздохнул и полез проверить заказ. Кончики пальцев чуть дрожали, а когда он убедился, что забыл указать номер квартиры, то задрожали уже руки. Пришлось снова связаться с оператором, поругаться и потребовать номер квартиры, в которую ушла посылка. В ожидании ответного звонка Леня задымил вейпом кухню, чуть не разбил стакан, из которого попытался выпить воды, и рявкнул с лоджии на детей, вопящих на улице.