Дом на Тара-роуд
Шрифт:
Но она тут же взяла себя в руки. Полли была любовницей Барни Маккарти и полностью принадлежала к лагерю противника. Откровенничать с ней не следовало.
— Кто знает, чем все кончится? Тем более что это не имеет значения. Дэнни нужна она, нас ему недостаточно, ну и пусть.
— Все мужчины хотят больше, чем имеют. Мне ли этого не знать?
— Ну, вы, Полли, с дистанции не сходите. Вы ведь уже давно с Барни, правда? — Рия впервые в жизни упомянула об их связи и с трепетом ждала реакции.
—
— Теперь я так не думаю. По-моему, Мона — набитая дура, — сказала Рия. — Если бы она знала, что Барни любит вас, то позволила бы ему уйти.
Полли прыснула со смеху.
— Перестаньте, вы прекрасно знаете, что он не хочет уходить от нее. Ему нужны мы обе. Наверное, и Дэнни нужны вы обе. Вы и эта девушка.
Рия много раз мысленно повторяла этот разговор. Она сомневалась, что Полли права. Дэнни не терпелось уйти и начать новую жизнь. Да и нынешние времена сильно отличались от тех, когда Барни Маккарти и Полли Каллаган полюбили друг друга.
Но звонок Моны ее удивил. Та пожелала ей хорошо провести время в Штатах и предложила взаймы свои чемоданы.
— Рия, вы очень смелая женщина. У меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение.
— Вряд ли, Мона. Вы думаете, что я пытаюсь сбежать. Большинство друзей Дэнни считает мой поступок свидетельством слабости.
— Я считаю и себя вашей подругой тоже. Знаете, я не подозревала о существовании этой женщины. И в заговоре молчания не участвовала.
— Да, Мона. Я знаю, что это правда. — Рия ощущала угрызения совести. Потому что она сама участвовала в таком заговоре годами.
— Рия, думаю, вы правы, что заняли столь решительную позицию. Я очень жалею, что не сделала то же самое много лет назад. Честное слово.
Рия не могла поверить своим ушам. Все табу насчет Полли и Моны, соблюдавшиеся многие годы, внезапно оказались нарушенными.
— Вы сделали то, что было правильно для того времени, — наконец сказала она.
— Я только старалась избежать громкого скандала. Вряд ли это было правильно, — ответила Мона. — Ну, еще раз желаю вам удачи. Если ваша американская подруга захочет куда-нибудь сходить, пусть позвонит мне.
Что ж, похоже, в Дублине Мэрилин одиночество не грозило. Герти пообещала приходить и убирать дом. Колм сказал, что пригласит ее к себе в ресторан и кое с кем познакомит.
— Колм, можно задать вам странный вопрос?
— Сколько угодно.
— С тех пор прошло много времени. Вы помните тот день, когда мы отмечали день рождения Брайана, а Энни упала у вашего ресторана и вы промывали ей ссадины на коленках?
— Конечно, помню.
— Тогда вы угостили ее вкусным напитком под названием «Святой Климент», в честь которого она назвала Климентом своего кота.
—
— Просто… ну… как вы думаете, что в тот день могло сильно расстроить Энни? Не падение. Какой-нибудь несчастный случай или что-то в этом роде…
— Рия, почему вы об этом спрашиваете?
— Трудно сказать. Как говорится, кое-что попалось мне на глаза, и я подумала, что вы могли бы многое прояснить.
— А ее саму вы спросить не можете?
— Нет. — Последовало молчание. — Мне попался на глаза ее дневник, — призналась Рия.
— Угу.
— Вы шокированы?
— Нет. Разве что чуть-чуть.
— Поверьте мне, каждая мать поступила бы так на моем месте.
— Верю. Но что вы узнали?
— Моя дочь видела то, что ее очень расстроило. Вот и всё.
— Она ничего мне не сказала. Надеюсь, вы не думаете, что ее расстроил я? — Лицо Колма стало суровым.
— О боже, нет! Ну вот, я все испортила… Нет, нет, конечно, я так не думаю. Она написала в дневнике, что вы были очень добры, помогли ей и она хотела вам рассказать об этом, но не смогла. Не понимаю, что она могла там увидеть…
— Там?
— Она ведь упала у вашего ресторана, верно?
Колм помнил, что на самом деле Энни упала в переулке. Но это был ее секрет, который ему следовало хранить. Секрет, который она не доверила никому, кроме личного дневника.
— Нет, — задумчиво сказал Колм. — Там не было ничего такого, что могло ее расстроить.
Рия взяла себя в руки.
— Мне очень неловко, но вы должны меня простить. Я прощаюсь с детьми на целый месяц и сильно нервничаю.
— По-моему, они прекрасно держатся. И вы тоже, — с восхищением сказал Колм.
— Кто знает? — ответила Рия. — Когда много лет назад умер мой отец, я по ночам обыскивала дом, пытаясь найти спрятанный им клад. Мне очень хотелось, чтобы мать перестала говорить о нем гадости и жаловаться на то, что он плохо нас обеспечил. Но все вокруг тоже говорили, что я хорошо держусь.
— Я вас понимаю, — сочувственно кивнул Колм. — Наш с Кэролайн отец был горьким пьяницей, и я мечтал о волшебном напитке, который мы могли бы ему дать, после чего он перестал бы пить и стал нам с сестрой настоящим отцом… Но такого напитка не было, — бесстрастно закончил он.
Рия никогда не слышала, чтобы Колм рассказывал о своем прошлом.
— Мы, брошенные жены, позволяем своим детям унывать, читаем их дневники, теряем их отцов… мы безнадежны! Наверное, единственное, чем я могу им помочь, это сегодня вечером устроить барбекю в саду. — Она горько усмехнулась.
— Вот и хорошо. Я принесу Энни немного овощей. Она еще не отказалась от своей вегетарианской диеты?
— Нет, Колм, не отказалась. Спасибо, вы настоящий друг.
— Я буду скучать по вам.