Дом на Ястребином мысу

Николь Клодетт

— Но ведь это неправильно, ведь так? — неуверенно произнесла Джейн. — Я не знаю, как мне надо правильно поступить.

— Отец все еще ждет тебя на обед, чтобы снова поговорить, — сказал Боб. — Давай устроим встречу в течение нескольких дней.

Джейн кивнула и почувствовала, как ее обняли его руки.

— Держи меня в курсе того, чем ты занимаешься и куда направляешься, — сказал Боб. — По крайней мере, первое время. Тогда я хотя бы буду меньше беспокоиться, если ты настаиваешь на том, чтобы здесь оставаться.

Глаза его озабоченно потемнели, он нежно поцеловал ее в щеку. Когда он

ушел, она вернулась в свою комнату и растянулась на кровати, ощущая боль в своем утомленном теле. Смерть подстерегала ее здесь, на Ястребином мысу, — смерть вчерашнего дня и смерть сегодняшнего. Но здесь также были друзья. Здесь также была забота и, возможно, любовь, и баланс таким образом уравновешивался. Она задремала, лежа на кровати, ее тело требовало отдыха. Когда она проснулась, день был в разгаре, она вскочила с кровати и бросилась к окну. Взглянув на взморье и увидев там фигуру человека, ждущего ее, она выбежала из дому и бросилась по дороге вдоль дюн.

Феррис встретил ее, когда она перебиралась, почти падая, через ближайшую дюну, его сильные руки легко подхватили ее, лицо было суровым, темные глаза искали ее взгляда. И когда она остановилась, подхваченная его сильными руками, он заговорил.

— Твой друг из города был на пирсе, когда мы рыбачили этим утром, — сказал он.

— Тед? — воскликнула Джейн. — Что, во имя Всевышнего, он делал там в этот час, не говоря уже о том, что ему вообще нечего делать на пирсе?

Феррис пожал плечами.

— Он рассказал, что произошло этой ночью, — сказал он. — Это не мог сделать кто-либо из наших. — Джейн всмотрелась в его глаза и увидела в них боль и искренность. — Ты думаешь, это был Енох? — спросил он ее, и она поняла, что он прочитал ответ на ее лице. — Нет, это не он, — сказал Феррис. — Он ненавидит тебя, но он не стал бы этого делать.

— Ты не можешь быть в этом уверенным, Феррис, — сказала она мягко и увидела, что он смотрит на море, погруженный в собственные мысли. Когда он снова на нее посмотрел, в его глазах было больше осуждения, чем боли.

— Нет, я не верю в это, — сказал он. — Это не мог сделать кто-либо из наших. Этого просто не может быть.

Неожиданно он притянул ее к себе, резко и грубо, и, держа ее, будто тряпичную куклу, в своих руках, впился в нее взглядом.

— Очень странные вещи происходят с тобой, Джейн Барроуз, — сказал он. — На самом деле очень странные.

— А что ты думаешь о старинных легендах, Феррис? — произнесла она, уткнувшись ему в грудь. — Может быть, покойники общаются с нами таким способом?

— Я думаю, что ничто на самом деле не умирает, — сказал он. — Все продолжает существовать, только в другой форме, другим способом. Когда-нибудь, возможно, мы узнаем об этом больше. — Он прижал ее к себе, и она знала, что он больше ничего не скажет. Она оставалась в его руках, пока он не отступил на несколько шагов назад. — Это не мог сделать кто-нибудь из наших, — снова повторил он, а затем ушел размашистым и решительным шагом.

Джейн побрела назад по взморью в направлении скал и вскарабкалась наверх по крутым уступам. Она стояла наверху, смотрела на валуны, и впервые после камнепада у нее возникло чувство неповиновения. Войдя в дом, она взглянула на море и на смутный темный

массив Рок-Айленда — прямо па линии начинающего темнеть горизонта. Ей показалось, что он подзывает ее, дразня, и она сердито повернула назад, обвиняя свое не знающее отдыха воображение.

Аманта, накинув на плечи плащ, уже уходила, женщина помедлила возле двери, и ее изрезанное глубокими морщинами лицо, казалось, превратилось в мрамор. Зеленоватые с коричневыми пятнышками глаза вспыхнули, когда она взглянула на Джейн. «Я права, — казалось, говорили они. — Тобой владеют, Джейн Барроуз, тобой владеют. Я знаю, я знаю». Женщина резко повернулась и поспешно вышла, а Джейн пошла на кухню. Она не была голодна и маленькими кусочками стала откусывать сандвич с жареной говядиной и запивать его горячим чаем. Быстро покончив с едой, она зажгла лампу, пошла в библиотеку и растянулась на старом кожаном диване.

На землю опустилась ночь. И только Тед, наверное, сейчас не спит. Возможно, он уехал с ощущением злобы и отвращения и, вероятно, с чувством страха. Улегшись на диван и отпустив на волю свои мысли, она чуть улыбнулась, подумав о том, насколько уверенным в себе был Феррис. Лояльность не позволяла ему признать правду. Ведь это точно был один из местных, возможно старый Енох. Он был более чем силен для того, Чтобы обрушить на нее весло и метнуть те гарпуны с разрушительной силой. Или это был один из тех, кто находился на траулере, который прошел мимо нее. Упрямые и тупые люди, охарактеризовал их Хуберт Уэзерби. Такие люди всегда верят в свои убеждения, они владеют ими. Она иронично улыбнулась, но затем нахмурилась, когда вспомнила об Аманте. Определенно эта женщина имела непоколебимую уверенность в себе. Ее абсолютная вера в оккультные силы была незыблема и подкреплялась жизненными примерами, которые противоречили простой логике. Возможно, Амантой тоже владели, но достаточно ли она была подвластна им, чтобы настаивать на их правоте? Может быть, она доказывала истинность своих пророчеств самой себе?

Это было вполне вероятно, размышляла Джейн. Та фигура в лодке могла быть и Амантой. Она была достаточно высока и сильна. Но, напомнила себе Джейн, Аманта не смогла бы свалить столб или устроить камнепад. И не могла догадаться о странной параллели, существующей между историями Фионы Мак-Фай и Джейн Барроуз. Вопросы, еще больше вопросов, сказала девушка самой себе. Они кружились, как бесшумная карусель, которая никогда не замедляла ход. Джейн плотно обхватила свои плечи руками и вспомнила о силе, которая была в объятиях Ферриса. Она все еще думала о Феррисе, когда услышала звук подъезжающего автомобиля, и поднялась, чтобы пройти к двери. Перед домом возник низкий силуэт «эм-джи».

— Я подумала, что ты уехал в Бостон, — с искренним удивлением промолвила Джейн, когда Тед, не спеша, вошел в дом, и его светло-карие глаза посмотрели на нее сверху вниз холодным оценивающим взглядом.

— Я еще не уехал, — сказал он. — Я хочу дать тебе еще один шанс.

— Давай не будем об этом, Тед, — сказала Джейн. — Я ведь сказала вчера тебе…

— Я знаю — если ты убежишь, ты будешь бежать всю свою жизнь, — прервал он ее. — Хорошо, я здесь потому, что мне здесь нравится. Это прекрасное, уютное, доброе местечко.