Дом номер ноль
Шрифт:
Мотор взревел, и двадцатисантиметровый сноп пламени вырвался из прямоточной выпускной системы HKS, а покрышки Toyo завизжали в ответ, заставив прохожих отпрыгнуть далеко в сторону. Я включил аварийку и помчался в сторону дома, под восторженные крики довольных мальчишек.
Аккуратно переехав «лежачий полицейский», на который мы скидывались всем домом несколько месяцев назад, я занял свое место на парковочной площадке, закрыв от солнечного света нарисованный белой краской на черном асфальте номер «777» (несмотря на то, что раз в полгода я обновлял автомобиль, счастливый номер всегда оставался неизменным).
– Пора уже менять колеса,
– Теперь-то уж точно, пора, - лучезарно улыбаясь, я ответил ему крепким рукопожатием.
– Отмечаете что-то? Цветы для Алены? Неслабый букетик, - достав сигарету, отставной полковник полиции глубоко затянулся, вопрошающе глядя на меня.
– Платон на работу к себе позвал. Теперь, глядишь, не только машину, но и квартиру на загородный дом скоро поменяю. Так что скоро тебе не придется форточки закрывать, когда я по утрам машину прогреваю. Ну-ка, помоги дверь открыть, - сказал я, протягивая ему ключ от двери в парадную.
– Да ладно, неужто тот самый Платон? – не поверил мне сосед.
– Тот самый, тот самый, - прокричал я, быстрым шагом поднимаясь по лестнице.
В этот малоквартирный дом в самом центре города я въехал за несколько недель до знакомства с Аленой. Успев купить квартиру до кризиса, потрясшего рынок недвижимости, я радовался все три года, пока мы в ней жили, с удовольствием наблюдая гигантский рост цен на жилье.
Периодически испытывая нехватку средств, из-за постоянных вложений на постройку своих демо-каров, мы начали ремонт с разрушения всех стен. Построив на европейский манер единую студию, мы отремонтировали ванную комнату, выбросив старую сантехнику и ржавые трубы. Увеличив площадь ванной в три раза, я вызвал специалистов, составивших и согласовавших проект с установкой большого окна с зеркальным покрытием со стороны улицы и широкого подоконника. Это была давняя мечта Алены, и теперь по вечерам она регулярно пропадала в ванной, листая страницы книг, лежа в джакузи, или смотрела, сидя на подоконнике, на проносящиеся по ночному проспекту автомобили, поглаживая по рыжей голове Семь, привычно примостившегося рядом и преданно смотрящего на свою хозяйку.
Проектировщики выставили счет за работу, втрое превышающий ожидаемый мною. Радость Алены была настолько сильной, что я не стал проводить дотошное расследование пачки счетов, а просто заплатил по ним, сообщив любимой, что теперь нам придется забыть на какое-то время о регулярных и ставших привычными походах в дорогие рестораны и отложить покупку кухонного гарнитура до лучших времен.
Словно закоренелый медвежатник я осторожно повернул ключ в замке и потянул дверную ручку на себя. Безудержный лай, переходящий в захлебывающийся хрип, мгновенно разнесся по всему дому. Спящий Семь, гордость нашей семьи, моментально учуял неладное и, вскочив со своего коврика, молниеносно кинулся к двери, отчаянно раскидывая в сторону мою коллекцию кроссовок.
– Ну что ты, маленький, это папа вернулся, - Алена отодвинула в сторону ноутбук, прервав переписку с нашим постоянным клиентом из Новосибирска, и направилась мне на встречу, кутаясь в подаренную моей мамой шаль.
Едва открыв дверь, я присел и зажмурился, отведя в сторону руку с букетом. «Семь» завизжал и, прижав мохнатые уши, прыгнул ко мне на колени, принявшись облизывать мое лицо.
– Ну, все, успокойся, чудовище мое, - я попытался
– Мишка, ну зачем такой большой, - стеснительно запричитала Алена, забирая у меня букет.
Каждый раз, когда я дарил ей подарки, Алена смущалась и робко протестовала. И не важно, будь то цветы или дорогое кольцо, она постоянно краснела и могла заплакать. Для меня эти трогательные моменты были очень дороги, и я обожал ее за искренность и врожденную застенчивость.
– Маме цветы, а чудовищу – кость! – воскликнул я и достал из кармана сверток с эмблемой «ХОМА». Учуяв запах любимого явства, Семь прервал радостную истерику и, выхватив заветное лакомство из моих рук, помчался на коротких мохнатых лапах, победоносно подняв голову в конец комнаты.
– Тебя можно поздравить? – Алена облокотилась на упаковку новой стиральной машины, купленной неделю назад, но так до сих пор и не установленную, опустила лицо в букет и вдохнула аромат, источаемый свежими цветами.
– Не тебя, а нас!
– сказал я и обнял ее, поднявшись.
– А я и не сомневалась в тебе! Спасибо за цветы… Они так красивы, - Алена прижалась ко мне и поцеловала в щеку, - Колючка моя, когда ты уже сбреешь этот ужас?
– Сегодня же! – воскликнул я, - У тебя есть 5 минут, собирайся, мы едем по магазинам! Все подробности расскажу по дороге!
– Погуляй пока с Семь, он целый день дома проспал, а я цветы в вазу поставлю и сразу выхожу!
– Ааа ктооо пооойдееет гуляяяять сейчааас? – растягивая гласные, я демонстративно отвернулся, краем глаза наблюдая, как Семь бросил вкусный подарок и стремглав кинулся в мою сторону.
Запрыгнув мне на руки, он довольно высунул свой длинный розовый язык и громко зевнул.
– Люблю вас, - сказала Алена, закрывая за нами дверь.
Выйдя на улицу, я достал сигареты и с грустью посмотрел на почти полную пачку. «Последнюю», - подумал я, закуривая.
– А что это за собака такая интересная? Такса что-ли? – спросила меня, проходящая мимо старушка.
– Она самая, - гордо ответил я.
– А почему такая волосатая и маленькая?
– Потому что порода такая – кроличья.
Я любил гулять с Семь. Каждый раз, когда мы появлялись на улице, он неизменно становился объектом повышенного внимания со стороны прохожих. Терпеливо отвечая на одинаковые вопросы, я с удовольствием рассказывал про особенности породы и благодарно принимал хвалебные отзывы. Любые попытки погладить себя, бравый Семь прерывал на корню, неистово лая и рыча, чем вызывал лишь улыбку и умиление.
– А вот и я, - сказала Алена, обнимая меня сзади, - недолго ждали?
– Да мы даже не успели всех дворовых котов разогнать по подвалам, - я обернулся и, схватив ее за талию, закружил вокруг себя, - Какая же ты у меня красивая, Аленушка моя.
– А ты – у меня, - прошептала Алена, изящно выскользнув из моих объятий.
– Семь, в машину! – скомандовал я, - Обормот мой, бросай уже этого кота, поехали!
По дороге я рассказал Алене, как мчался в автосалон, оставив бабушку на берегу водохранилища, как познакомился с Марго и впервые пожал руку Платону, как он устроил мне испытание каверзными вопросами, а я чуть было не провалил экзамен, как с блеском продал алый 911 Cabrio и был принят на работу. Все это время Алена внимательно слушала меня, не перебивая, поглаживая по голове Семь, преданно смотрящего на своего удачливого хозяина.