Дом пепла
Шрифт:
Саднили руки, так глубоко рассеченные именно лоа... он не хотел убивать Даниэля, никогда не хотел. Жаждал, чтобы он ослабел. От потери крови, кошмаров... от проклятия, которое незримо подтачивало так долго.
Даниэль ощущал, как крошится что-то внутри, его сущность, душа, разваливается, рассеивается, чтобы впитаться в доски пола и стены, чтобы освободить место для чего-то другого, для лоа.
Он ощутил призрачное прикосновение, как будто кто-то сжал его голову в ладонях, и перед Даниэлем появилось полупрозрачное лицо незнакомца,
– Прячься! Мы не можем тебе помочь. Прячься!
На долю секунды Даниэль подумал, что если видит призрака, значит, дело плохо. Он попытался уцепиться за самого себя, выгнать нежданного гостя. Он ощущал поддержку вокруг... но этого было недостаточно.
Он ослабел. Проклятие истончало изнутри слишком долго.
Тело Даниэля выгнулось дугой в последнем нелепом порыве, и прежде чем его сущность окончательно померкла, он снова услышал:
– Прячься...
А потом его тело занял лоа.
***
Мэтт никогда не был ранней пташкой. В идеальном мире он бы спал до обеда, но реальность вносила коррективы. Сегодня же он проснулся на рассвете и после этого толком не смог уснуть, только урывками. В конце концов поднялся совершенно разбитым и подумал, что лучше бы так и спал в гостиной на диване, неудобно, конечно, зато ничего не беспокоило.
Дверь в комнату деда была плотно закрыта, мать с утра собиралась в церковь, а отец уже уехал в офис, чтобы успеть какие-то дела уладить. В ванной в конце коридора шумела вода, и Мэтт с раздражением подумал, что Даниэль, похоже, поднялся раньше него и успел занять душ. Что за невезуха!
Мэтт поплелся вниз, чтобы сделать кофе. Он, конечно, бодрил, но не особенно. Еще и на столе оказался полный бардак: ощущение, будто кто-то вытаскивал еду, пробовал один-два укуса, бросал и принимался за следующую.
Это у матери, что ли, приступ навести порядок в холодильнике? Мэри не участвовала в обсуждениях ритуалов и, кажется, не очень хотела вникать. Но помогала как могла - отправилась в церковь. С нее станется и ужин всем приготовить. Не такая уж плохая идея, наверняка после обрядов, чтобы прогнать лоа, ужасно захочется есть.
Вода в ванной перестала шуметь, и Мэтт нажал кнопки на кофемашине, чтобы приготовить Даниэлю. Он вроде бы планировал с утра еще какие-то знаки прикинуть для ритуала, а потом поехать с отцом за последними компонентами.
Мэтт как раз решил, что он может считать себя относительно проснувшимся, когда спустился Даниэль. Он выглядел поразительно бодрым для раннего утра, даже мурлыкал вполголоса какую-то песню, чего не делал уже... давно. Волосы еще оставались влажными после душа, рукава белой рубашки опущены до запястий, а не подвернуты, как всегда.
– Чего такой довольный?
– проворчал Мэтт.
Даниэль широко улыбнулся:
– Отличный же день!
Мэтту стало
Мэтт не мог понять, с чего он параноит, но изнутри билось нарастающее ощущение: что-то не так. Что-то неуловимое, чему пока даже описания толком не подобрать, но чувство изъяна вибрировало в костях.
– Никаких кошмаров?
– осторожно спросил Мэтт.
Поставив кружку, Даниэль снова улыбнулся:
– С кошмарами покончено, Мэттью.
Мэтт заледенел. Брат никогда не называл его полным именем, вообще никогда. Знал, как Мэтту не нравится да и сам, кажется, уже давно привык к краткой форме.
– Ты не Даниэль, - выдавил Мэтт.
Не та улыбка. Иной взгляд. Манеры, движения, даже мимика... вроде без значительных изменений, но в то же время неуловимо иное.
– О чем ты, Мэттью? Не глупи.
Тоже совершенно не так. Дан удивлялся едва заметно, приподнимая брови и оставаясь спокойным. Сейчас же взметнулись руки, плечи, изумление отразилось на всем лице, будто каждый мускул задействовали. Словно эмоции так новы и интересны, что нельзя не попробовать в полную силу.
А потом Даниэль вздохнул:
– Так и знал, что тебя стоило избегать. Но было забавно! А в прошлый раз только два дня спустя догадались.
– Ты не мой брат, - ошалело прошептал Мэтт, по-прежнему сжимая кружку в руках. Он совершенно растерялся.
– Верни его!
Лоа рассмеялся неприятным, каким-то лающим смехом, которого никогда не было у Даниэля. Развел руки в стороны методом заправского фокусника. Все жесты у него были широкими, в полную силу.
– Не могу! Его больше нет. Я оказался сильнее.
– Нет.
То, что теперь было Даниэлем, двинулось так стремительно, будто хищник бросился на жертву. В несколько шагов он оказался перед Мэттом, уперся руками в тумбу по обе стороны от него. Его лицо было очень близко, и это было лицо Даниэля.
– И что ты сделаешь, дружок?
– спросил лоа голосом Даниэля, не скрывая издевательской насмешки.
– Убьешь меня?
Он снова рассмеялся и отстранился. Проходя мимо пирожного на столе, запустил в него палец и с видимым наслаждением слизал крем.
– Как же вкусно! И сколько еще надо попробовать! Я соскучился по этим ощущениям.
Он отсалютовал Мэтту рукой и снова рассмеялся. Только когда входная дверь хлопнула, Мэтт наконец-то отмер. Опустился на пол, уставившись в одну точку. Даниэль никогда бы не стал впускать лоа, но каким-то образом это произошло.