Дом под сиренями

Олкотт Луиза Мэй

— Ох, точно! Надеюсь, что пирог станет ему поперек горла, если он его действительно сожрал, — проворчала Бетти, горестно вспомнив дюжину крупных изюмин, которыми она начинила погибшую коврижку.

— Праздник все равно испорчен, так что нам лучше пойти домой, — мрачно проговорила Бэб, поднимаясь с камня.

Бетти сморщила лицо и приготовилась зареветь, но внезапно расхохоталась, несмотря на свое горе.

— Как он смешно вертелся и ходил вверх ногами! Хорошо бы он проделал все это еще раз! Я бы посмотрела, а ты?

— Возможно,

но все равно я его ненавижу. Интересно, что скажет Ма, когда… Ой! Что это? — и Бэб остановилась, как вкопанная, а глаза у нее стали такими же круглыми и почти такими же большими, как голубые блюдца на чайном подносе.

— Что? Что такое? — завопила Бетти, готовая броситься наутек, если появится какой-нибудь новый ужас.

— Смотри! Вон там! Он вернулся! — прошептала Бэб с благоговейным страхом, указывая на стол.

Бетти взглянула туда, и ее глаза открылись еще шире — так широко, как только могли. На столе, на том же месте, где они оставили его, лежал пропавший пирог, целый и невредимый, точно такой, как и был, за исключением того, что большое «Б» сдвинулось еще немного ниже с подрумяненного холмика.

Глава II

ХОЗЯИН СОБАКИ

Обе безмолвствовали целую минуту, поскольку изумление было слишком велико. Затем, как будто повинуясь единому порыву, девочки крадучись приблизились к пирогу. Они нерешительно дотронулись до него, ожидая, что он возьмет и улетит каким-нибудь загадочным и невероятным образом. Но нет, пирог по-прежнему спокойно лежал в корзинке, и девочки с облегчением перевели дыхание. Они не верили в колдунов, но последние фокусы уж очень напоминали вмешательство сверхъестественных сил.

— Собака его не съела!

— И Салли его не брала.

— Откуда ты знаешь?

— Она бы никогда не принесла его обратно.

— Тогда кто же это сделал?

— Не знаю, но я ему все прощаю.

— А что нам теперь делать? — спросила Бетти, чувствуя, что ей трудно будет перейти к мирному чаепитию после столь бурных переживаний.

— Съесть этот пирог так быстро, как только можно, — и Бэб разрезала оспариваемый деликатес одним движением большого ножа, чтобы не сомневаться — при любом раскладе она получит свою долю.

Это не заняло много времени, поскольку они запивали пирог молоком и глотали так быстро, как только могли, постоянно оглядываясь, чтобы вовремя заметить, не появилась ли опять подозрительная собака.

— Готово! Хотела бы я посмотреть на того, кто теперь отнимет у меня этот пирог! — произнесла Бэб, доедая кусок, на котором еще видны были остатки буквы «Б».

— И я! — просипела Бетти, подавившись изюминой, которая не хотела проходить внутрь в такой спешке.

— Мы можем все убрать, а потом представить себе, что было землетрясение, — предложила Бэб, чувствуя необходимость каких-нибудь природных катаклизмов, чтобы

удовлетворительно объяснить плачевное состояние ее кукольного семейства.

— Неплохая мысль. Несчастную Белинду ударили прямо по носу! Бедная девочка, иди к своей мамочке, я приведу тебя в порядок, — умильно ворковала Бетти, поднимая поверженного идола с поросли диких гвоздик и осторожно стряхивая грязь с ее героически улыбающегося личика.

Где-то рядом раздалось приглушенное чихание.

— Бьюсь об заклад, сегодня вечером она заболеет. Лучше давай приготовим из сахара и воды немного сиропа от кашля, — решительно сказала Бэб, любившая пичкать лекарствами всех окрестных кукол.

— Ну и заболеет, ты-то зачем на нее чихаешь? Я сама могу начихать на своих детей, большое вам спасибо, мэм, — резко парировала Бетти.

Ее обычно дружелюбное настроение было нарушено последними событиями.

— Зачем мне чихать на кого-то? У меня достаточно дел. Надо лечить своих собственных бедных малюток, так что мне незачем чихать на твоих, — воскликнула Бэб, еще более раздраженная, чем ее сестра.

— Тогда кто это сделал? Я слышала настоящий живой чих так же явственно, как твой голос.

И Бетти, задрав голову, стала вглядываться в зеленый полог над ней, как будто звук мог прилететь оттуда.

Желтая птичка сидела, раскачиваясь и чирикая, на высоком сиреневом кусте, но других живых существ поблизости не наблюдалось.

— Птицы ведь не чихают, не так ли? — проговорила Бетти.

— Ну, ты сказала! Нет, конечно.

— Прекрасно. Мне бы просто хотелось узнать, кто здесь все время чихает и хихикает. Может, это та самая собака? — предположила Бетти, слегка успокоившись.

— Я никогда не слышала, чтобы собаки хихикали. Но этот пес такой странный, возможно, он умеет смеяться. Интересно, куда он делся?

И Бэб внимательно обозрела обе боковые тропинки, испытывая горячее желание вновь увидеть необычного пуделя.

— Я знаю, куда мне идти, — проговорила Бетти, поспешно сваливая кукол в свой передник, — я сейчас пойду прямо домой и расскажу обо всем маме. Мне не нравится эта история, и я боюсь здесь оставаться.

— А я — нет. Но, похоже, собирается дождь, так что мне все равно надо идти, — ответила Бэб, воспользовавшись тем, что небо застлали черные тучи, поскольку считала унизительным признаться, что сама боится.

Подняв скатерть за все четыре угла, Бэб единым махом очистила стол, положила в свой передник узел с куклами и заявила, что готова. Бетти на минуту отвернулась, чтобы потуже завязать концы, которые могли намокнуть под дождем, а когда повернулась назад, на каменных ступенях лежали две великолепные красные розы.

— Ой, Бэб, скорее посмотри сюда! Они точно такие, как мы мечтали! Разве не здорово, что их нам откуда-то принес ветер? — вскрикнула она, подняла розы и побежала вслед за сестрой.