Дом с башенкой
Шрифт:
– Ты куда,- сказала женщина и растопырила руки,- ты куда в пальто?.. Ты чего?..
Мальчик нырнул у нее под руками, толкнул стеклянную дверь и сразу увидел мать. Она лежала на кровати посреди палаты.
– Вот,- сказал он,- вот, вот...
– Что "вот"?
– спросила женщина.- Чего "вот"? Но мальчик держался за ручку двери и повторял:
– Вот, ну вот же...
Мать была острижена наголо, и глаза ее, очень темные на желтом лице, смотрели на мальчика. Она была в сознании.
–
– Ну, тише,.- сказала женщина в косынке,- давай сюда пальто и подойди к матери.
– Я тебя искал,- сказал мальчик, продолжая плакать.
– Мне уже легче,- сказала мать.- Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо,- сказал мальчик.- А ты скоро выздоровеешь?
– Скоро,- сказала мать.- Поешь кашу. Сестра, дайте ему ложку.
– Это не положено,- сказала сестра.
– Возьми маленькую ложечку,- сказала мать,- и садись на табурет.
– Это не положено,- повторила сестра,- я вынуждена буду удалить мальчика.
– Кушай, кушай, сын,- сказала мать,- не бойся.
– Я повешу твое пальто в коридоре,- сердито сказала сестра и вышла из палаты.
– Надо дать телеграмму деду,- сказал мальчик,- деньги у меня есть... А вещи я оставил на вокзале... Главное, чтоб ты выздоровела.
– Я выздоровею,- сказала мать.- Как ты похудел...
– Приедем, я поправлюсь,- сказал мальчик.- Война скоро кончится.
Появилась сестра.
– Мальчик, выйди из палаты. Сейчас начнется обход...
– Я дам телеграмму и вернусь,- сказал мальчик,- я сразу вернусь к тебе.
– Наклонись,- сказала мать.
Мальчик наклонился, и она поцеловала его в щеку. Губы у нее были шершавые и горячие.
Он вышел на улицу, и автобус подошел очень быстро, остановка была прямо против больницы.
"Все в порядке,- подумал мальчик,- теперь лучше, чем полчаса назад, когда я шел и ничего не знал".
В автобусе было жарко, и мальчик снял варежки и расстегнул крючок воротника. Тогда стало холодно, и он снова застегнул крючок, а руки сунул в карманы.
Он сошел на площади, где по-прежнему стояла старуха, торгующая рыбой, и вдруг почувствовал голод, купил коричневую печеную рыбу и понюхал ее - она пахла чем-то незнакомым,- и, идя через площадь к дому с башенкой, где была почта, силился вспомнить, как подошел к старухе, о чем говорил и сколько заплатил за рыбу.
Он потянул к себе тяжелые двери почты, и за ними была короткая лесенка винтом к другим дверям. А за теми дверьми комната, перегороженная деревянной стойкой.
Почтовые окошки заслоняли чужие спины; куда бы мальчик ни подходил, он всюду натыкался на спины.
– Ты чего?
– спросил какой-то мужчина.- Чего ты здесь путаешься?
– Мне телеграмму дать,- сказал мальчик и, вспомнив, что никогда в жизни не давал телеграмм, добавил: -
– Подожди,- сказал мужчина,- сядь, не путайся под ногами.
Мальчик присел на стул и отщипнул кусочек рыбы. Под коричневой кожицей она была очень белая и несоленая. Потом он посмотрел в окно и почувствовал беспокойство: начинало уже темнеть.
– Тетя,- сказал он женщине в платке,- напишите мне телеграмму.
– Какой нетерпеливый!
– сказал мужчина.- Ну чего тебе? Какую телеграмму? И взял телеграфный бланк.
– "Мама заболела, лежит в больнице,- продиктовал мальчик,- дед, приезжай".
Мужчина и женщина посмотрели на мальчика.
– Ох, народ мучается,- вздохнула женщина,- ох, страдает народ...
Мальчик заплатил за телеграмму, спрятал квитанцию в варежку, и ему стало спокойней. Он вышел на площадь и побежал к подъехавшему автобусу. Посреди площади он вспомнил, что забыл рыбу на почте, но не стал возвращаться, побежал дальше.
Пока он бежал, что-то мокрое и холодное несколько раз прикасалось из темноты к его лицу, а когда автобус остановился у больницы, вдоль дороги были уже белые полосы и мимо фонарей летел снег.
Мальчик быстро поднялся по заснеженным ступенькам, пошел в знакомый коридор, а оттуда в слабо освещенную палату.
– Мама,- сказал он,- я дал телеграмму деду...
– Тише,- появилась откуда-то сердитая медсестра со шприцем в руках,- мать твоя спит, не видишь?..
Мать лежала на боку, рот ее был полуоткрыт, и мальчику вдруг показалось, что она не дышит.
– Она живая?
– тихо спросил он сестру.
– Живая, живая,- ответила сестра,- ей спать надо... А тебя куда девать? Ночевать у тебя есть где?
– Я здесь посижу,- сказал мальчик.
– Здесь не положено,- сказала сестра.- Опять прямо в пальто в палату!
– И взяла его за воротник пальто.
Тогда мальчик дернулся и вырвался, но сестра переложила шприц из правой руки в левую и снова, уже покрепче, взяла его за воротник.
– Я милиционера позову,- сказала она.
Потом кто-то взял мальчика за руку и повернул к себе.
И мальчик увидел халат весь в желтых пятнах, перед самыми глазами мальчика было пятно, похожее на жука, а чуть левее, у костяных пуговиц, пятно, похожее на черепаху с длинной шеей.
– Это сын той, с эшелона,- сказала сестра халату.
– Ну-ка, расстегни пальто,- сказал халат и приложил ко лбу мальчика твердую ладонь, при этом жук дернулся, пополз, а черепаха зашевелила шеей.
Мальчик хотел вырваться, но сестра крепко держала его сзади.
– Ну-ка,- повторил халат и взял мальчика за кисть своей второй рукой. Вторая рука была мягкая, с коротко остриженными ногтями и темными волосиками на пальцах, и мальчик немного успокоился.