Дом с характером
Шрифт:
– Привет, – сказала Софи с несколько натянутой улыбкой.
Светик за ее спиной раскачивался на лошадке-качалке, которая скрипела: «скрип-скрип-скрип», что не могло не раздражать. Рядом с ним стояла толстая нянька и нудила: «Мастер Светик, слезьте, пожалуйста. Вы очень шумите, мастер Светик. Мастер Светик, я не хочу повторять вам все по два раза!» Снова и снова. Это, пожалуй, раздражало еще сильнее.
Софи опустилась на колени и дала Моргану красный кубик. Морган протянул кубик Чармейн.
– Синя, – сообщил он.
Чармейн
– Нет, не синий, – сказала она. – А какой?
Софи проговорила уголком рта:
– Рада тебя видеть. Что-то меня этот принц не впечатляет – а тебя? И эта его разряженная фифа…
– Йийова? – предположил Морган, снова протягивая Чармейн кубик.
– Полностью согласна с вами, – шепнула Чармейн Софи. – Нет, не лиловый – красный. А вот принц как раз лиловый – глаза у него лиловые. Он лаббокин.
– Что? – изумилась Софи.
– Касня? – спросил Морган, с недоверием глядя на кубик.
Скрип-скрип, скрипела лошадка-качалка.
– Да. Красный, – сказала Чармейн. – Я сейчас не могу объяснить. Скажите, где Кальцифер, – я расскажу все ему, а он – вам. Мне срочно нужен Кальцифер.
– Я здесь, – сказал Кальцифер. – Зачем я тебе понадобился?
Чармейн огляделась. Кальцифер восседал среди пылающих в камине поленьев, смешивая свое голубое пламя с оранжевым огнем от поленьев, и вид у него был такой мирный, что Чармейн не заметила его, пока он не подал голос.
– Ой, как хорошо! – сказала она. – Вы можете прямо сейчас отправиться со мной в дом чародея Норланда? У нас там срочное дело, с которым может справиться только огненный демон. Пожалуйста!
Глава тринадцатая,
в которой Кальцифер развивает бурную деятельность
Оранжевые глаза Кальцифера обратились к Софи.
– Тебе нужно, чтобы я тут стоял на страже? – спросил он. – Или вас двоих хватит?
Софи встревоженно покосилась на нарядную болтливую толпу.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь что-нибудь затеял прямо здесь, – ответила она. – Но все равно возвращайся поскорей. У меня ужасные предчувствия. Не доверяю этому розовоглазому ни на грош. И этому мерзкому принцу тоже.
– Хорошо. Поскорей так поскорей, – протрещал Кальцифер. – Вставай, юная Чаровница. Понесешь меня на руках.
Чармейн поднялась на ноги, думая, что сейчас ее обожгут или по крайней мере слегка подпалят. Морган выразил свое недовольство ее уходом – замахнулся на нее желтым кубиком и загудел: «Зейоня, зейоня, зейоня!!!»
– Ш-ш! – хором сказали Софи и Светик, а толстая нянька добавила:
– Мастер Морган, мы не кричим, при короле кричать нельзя!
– Желтый, – сказала Чармейн, дожидаясь, когда все любопытные лица наконец отвернутся.
Никто из знатных гостей, очевидно, не догадывался, что Кальцифер – не просто язык пламени, а Кальциферу только это и
Когда все утратили к ней интерес и вернулись к светской болтовне, Кальцифер выпрыгнул из огня и завис прямо над оцепеневшими от испуга пальцами Чармейн полнейшим подобием тарелочки с тортом. Больно не было ни чуточки. По правде говоря, Чармейн почти ничего не почувствовала.
– Хитро, – сказала она.
– Делай вид, что держишь меня, – отозвался Кальцифер, – и выйди со мной из зала.
Чармейн ухватила пальцами край «тарелки» и направилась к двери. Принц Людовик, к ее облегчению, оттуда уже отошел, зато теперь к ней приближался король.
– О, вы взяли торт, – сказал он. – Отменный, не правда ли? Хотел бы я знать, зачем нам столько лошадок-качалок. Вы случайно не знаете?
Чармейн помотала головой, и король отвернулся, по-прежнему улыбаясь.
– А зачем? – спросила Чармейн. – Зачем столько лошадок?
– Магическая защита, – отвечала тарелка с тортом. – Открывай дверь и пошли отсюда.
Чармейн отняла одну руку от «тарелки», открыла дверь и выскользнула в сырой гулкий коридор.
– Кого и от чего надо защищать? – спросила она, закрывая за собой дверь как можно тише.
– Моргана, – ответила тарелка с тортом. – Софи утром получила анонимную записку. Там было сказано: «Прекратите расследование и уезжайте из Верхней Норландии, а не то пострадает ваш ребенок». А мы не можем уехать, потому что Софи дала принцессе слово, что мы пробудем здесь, пока не разберемся, куда девались все деньги. Завтра мы сделаем вид, будто уезжаем…
Кальцифера прервало громкое тявканье. Из-за угла пулей выскочила Потеряшка и в восторге запрыгала вокруг ног Чармейн. Кальцифер отпрянул в сторону и поплыл по воздуху в собственном обличье – в виде пронзительно-голубой слезы, парившей над плечом у Чармейн. Чармейн подхватила Потеряшку.
– Как тебе удалось?.. – начала она, уворачиваясь от жадного язычка, который норовил вылизать ей лицо. Тут она обнаружила, что Потеряшка совершенно сухая. – Ой, Кальцифер, она, наверное, пришла короткой дорогой через дом! Вы можете найти конференц-зал? Я знаю, как попасть оттуда домой!
– Пожалуйста. – Кальцифер метнулся прочь голубой кометой – так стремительно, что Чармейн едва за ним поспевала. Он обогнул несколько углов и понесся по коридору, где витали кухонные запахи. Чармейн сама не заметила, как обнаружила, что стоит спиной к двери конференц-зала с Потеряшкой на руках и Кальцифером над плечом и вспоминает, что именно надо сделать, чтобы попасть отсюда в дом дедушки Вильяма.
Кальцифер сказал: «Вот так примерно», заметался зигзагами у нее перед глазами и исчез. Чармейн по мере сил последовала его примеру – и очутилась в коридоре со спальнями. В окне за кабинетом дедушки Вильяма сверкало солнце. Навстречу им бросился Питер – бледный и взвинченный.