Дом с характером

Джонс Диана Уинн

– Прекрасно, – сказала она. – Рада видеть, что он оставил вместо себя хоть кого-то. Мне не нравилось, что собака останется одна с Питером. Кстати, я ее покормила. Питер не собачник. А что, Питер еще спит?

– М-м… – замялась Чармейн. – Не уверена. Он вчера не вернулся домой.

Женщина вздохнула.

– Вечно он исчезает, стоит мне отвернуться, – нахмурилась она. – Не сомневалась, что сюда он добрался благополучно. – Она махнула в сторону окна вилкой, нагруженной кусочками блинчика и бекона. – Это белье во дворе – Питер как он есть.

Чармейн

почувствовала, как щеки у нее начинают багроветь и пылать.

– Я тоже виновата, – призналась она. – Я случайно прокипятила плащ. Почему вы решили, что это Питер?

– Потому что ему ни разу в жизни так и не удалось правильно наслать чары, – отвечала женщина. – Уж я-то знаю. Я его мать.

Чармейн была несколько огорошена мыслью о том, что она беседует с Монтальбинской Ведьмой. Это было впечатляюще. Конечно, мама Питера должна быть супер-предприимчивой, решила она. Но что она делает здесь?!

– Я думала, вы уехали в Ингарию, – промямлила она.

– Я и уехала, – ответила Ведьма. – И успела добраться до Дальнии, но королева Беатрис сказала, что чародей Хоул отправился в Верхнюю Норландию. Поэтому я перебралась обратно через горы и заглянула к эльфам, а там мне сказали, что чародей Норланд у них. Тогда я сильно встревожилась, так как поняла, что Питер, вероятно, остался здесь совсем один. Понимаете, я ведь отправила его сюда, чтобы уберечь от опасностей. Вот почему я здесь.

– Я думаю, Питеру здесь ничего не грозило, – ответила Чармейн. – То есть пока он вчера не потерялся.

– Теперь он в полной безопасности – ведь здесь я, – объявила Ведьма. – Я чувствую, что он где-то совсем близко. – Она вздохнула. – Пожалуй, придется пойти поискать его. Видите ли, он не различает право и лево.

– Я знаю, – кивнула Чармейн. – Он привязывает себе на руки цветную бечевку. Он очень предприимчивый, правда-правда. – Но не успела она это договорить, как подумала, что такому суперпредприимчивому человеку, как Монтальбинская Ведьма, Питер наверняка казался таким же растяпой, как сама Чармейн – Питеру. Ох уж эти родители, подумала она. Поставив Потеряшку на пол, она вежливо спросила:

– Извините, что спрашиваю, но как вы сумели наколдовать себе эти блинчики?

– Заказала, как положено, – удивилась Ведьма. – Хотите? – Чармейн кивнула. Ведьма предприимчиво щелкнула пальцами в сторону очага. – Завтрак, – скомандовала она, – блинчики, бекон, сок и кофе. – Тут же появился нагруженный поднос с весьма удовлетворительной горой блинчиков, щедро облитых сиропом, посередине. – Видите? – сказала Ведьма.

– Благодарю вас, – сказала Чармейн и грациозно взяла поднос.

Потеряшка повела носом на запах и забегала маленькими кругами, тоненько повизгивая. Было ясно, что Потеряшке тот корм, который дала ей Ведьма, не показался приличным завтраком. Чармейн поставила поднос на стол и дала Потеряшке самый поджаристый кусочек бекона.

– У вас чудесная собака, – заметила Ведьма, возвращаясь к завтраку.

– Да, она милая, –

признала Чармейн, садясь и предвкушая блинчики.

– Нет, я не это имела в виду, – раздраженно отозвалась Ведьма. – Не люблю сантиментов. Я хотела сказать, что она на самом деле чудесная собака. – Она съела еще кусок блинчика и добавила с набитым ртом: – Чудесные, колдовские собаки очень редки и обладают сильнейшими магическими способностями. Эта собака оказала вам великую честь тем, что выбрала вас своей хозяйкой. Подозреваю, что она даже сменила пол, чтобы соответствовать вам. Надеюсь, вы цените ее в полной мере.

– Да, – сказала Чармейн. – Ценю.

Лучше уж завтракать в компании принцессы Хильды, подумала она. Неужели обязательно быть такой суровой? Она сосредоточилась на завтраке, размышляя о том, что дедушка Вильям, судя по всему, считал, будто Потеряшка – мальчик. И поначалу Потеряшка и в самом деле казалась мальчиком. А потом Питер взял ее на руки и сказал, что она девочка.

– Вы, конечно, правы, – вежливо произнесла Чармейн. – Только почему вы считаете, что Питеру здесь что-то угрожает, если он будет один? Мы с ним примерно ровесники, а я живу здесь одна – и ничего страшного не происходит.

– Мне представляется, – сухо ответила Ведьма, – что магия слушается вас несколько лучше, чем Питера. – Она доела блинчики и приступила к гренкам. – Питер ни за что не упустит возможности перевернуть чары вверх дном, – заявила она, намазывая гренок маслом. – Только не надо говорить мне, будто и у вас чары всегда делают не совсем то, что нужно, как бы вы их ни насылали, – продолжила она, с хрустом откусив кусок, – потому что я вам все равно не поверю.

Чармейн вспомнила о летательных чарах и о водопроводных чарах, а потом – о Ролло в сумке – и проговорила с набитым блинчиками ртом:

– Да. Но наверное…

– Тогда как с Питером, – перебила ее Ведьма, – все обстоит ровным счетом наоборот. Методы его всегда идеальны, однако чары непременно попадают мимо цели. Одна из причин, по которым я отправила его к чародею Норланду, и была надежда на то, что чародей Норланд сумеет направить магические способности Питера в нужное русло. Видите ли, чародей Норланд владеет «Книгой Палимпсеста»…

Чармейн снова почувствовала, как к лицу приливает жар.

– Э-э… – протянула она, передавая полблинчика Потеряшке, – а что именно делает «Книга Палимпсеста»?

– Если вы будете так закармливать собаку, она разжиреет и не сможет ходить! – сказала Ведьма. – Эта книга дает человеку возможность пользоваться всей магией земли, воды, воздуха и огня. Правда, огонь она вверяет только тем, на кого можно положиться. И естественно, этот человек должен изначально обладать колдовскими способностями. – На ее суровом лице промелькнул намек на обеспокоенность. – Я думаю, способности у Питера есть.

Огонь, подумала Чармейн. Я потушила на Питере огонь. Это что, значит, будто на меня можно положиться?