Дом с оранжевой крышей. Диана
Шрифт:
Тристан не верил своим ушам и глазам. Он замер на кровати в том положении, в котором сидел, не дыша.
— Я согласна, — произнесла Бетани, убирая волосы с одной стороны шеи. — Думаешь, я не знаю, чего ты всегда жаждал? Я не придавала этому значения… и в этом была моя ошибка… одна из многих, — продолжила она неуверенным голосом, в котором начали появляться дрожащие нотки.
Тристан продолжал сидеть на кровати, уставившись на ее гладкую смуглую шею. В голове крутились самые разные мысли. Можно было презрительно усмехнуться и заявить ей, что время
Много чего можно было наговорить, но он выбрал другое. Тристан поднялся, не спеша подошел к ней, обратив внимание на плескавшиеся в ее зеленых глазах страх, неуверенность и прочие не самые радужные эмоции, переплетенные с отчаянным упорством.
Он медленно провел пальцами по ее шее, где под тонкой кожей в вене пульсировала кровь. Наклонился, вдохнул ее запах. И, несмотря на заманчивые ощущения, осознал, что ему совершенно не хочется этого делать.
Тристан ограничился непродолжительным прикосновением губ к ее шее, заметив, как часто забилось ее сердце.
— Прости, — сказал он, отрываясь от поцелуя. — Ничего не будет.
Бетани еще раз закусила губу. Ему показалось, что к ее глазам подбираются слезы, или ее действительно готова была заплакать?
— Я поняла, — глухо зазвучал ее голос. — Глупо было надеяться… Ты прав, все осталось в прошлом.
Через пятнадцать минут она уехала на такси.
***
— Что ты об этом думаешь?
Диди и Аргус расположились на диване в гостиной. Каждый из них практически не спал прошлой ночью, теряясь в мыслях, сомнениях и догадках.
— О Данте? Рад был его видеть. Веселые были времена, когда мы снимали один дом на двоих.
Ведьма покачала головой.
— Я имею в виду его желание стать наставником Дианы.
— Конечно, первой кандидатурой для меня был и остается Эйдан, но он действительно занят. Даже помешался на беременности жены, постоянно рядом с ней в клинике, — усмехнулся Аргус. — Дэвид вернется не раньше, чем через месяц, так что пока доверить нашу дочь Данте кажется мне единственным приемлемым решением.
— Он мне не очень нравится, — сощурилась Диди. — Он, конечно, располагает к себе, но что-то в нем настораживает.
— Ты просто его не знаешь, — убежденно проговорил оборотень. — А я с ним довольно долго жил. Данте веселый малый, готовит отлично, свой в доску, никакого вампирского снобизма или высокомерия. Нормальный парень.
— Ага, на особой диете.
— Из кровавых плодов, как и все наши вампиры, — успокаивающе обнял жену доктор Браун.
— А можно, моим наставником будет Тристан? — Диана возникла как будто ниоткуда, краснея и нервно крутя кисточку в руках.
— Исключено, — отрезал Аргус.
— Да уж, этот вариант не рассматривается, — тихо согласилась Диди, стараясь ни на кого не смотреть.
— Понятно, — угрюмо ответила девушка. — Пойду порисую что ли тогда.
***
Он принял правильное решение. Ведь так? Их вчерашний
"А браслет она ведь так и не забрала, по крайней мере, я этого не видел".
Тристан подошел к комоду, присел и выдвинул нижний ящик. Он помнил, что, если нажать на заднюю панель, выдвинется потайное отделение. Так и произошло.
Отделение было пустым. Дно покрывал ровный слой пыли.
***
Когда становилось тепло, и на улице стояла хорошая погода, Диана всегда рисовала на заднем дворе. Вот и сейчас она приготовила мольберт, холст и кисточки. С предвкушением глядя на чистое пространство, девушка смешивала краски на палитре.
Ветер сдвинул облако, закрывавшее солнце, и лучи пролили на землю тепло. Пожалуй, она нарисует вон тот розовый куст. И бабочку.
С энтузиазмом Диана начала наносить первые мазки. Рисовать на свежем воздухе всегда было гораздо приятнее, чем в собственной спальне. Прилив вдохновения воодушевлял.
Увлекшись рисунком, она не сразу почувствовала, как болит кожа. Отложив кисточку, девушка потрогала предплечье. Кожа саднила, как будто она провалялась на солнцепеке часа три.
— О нет, — огорченно выдохнула Диана.
О загаре и планере можно было забыть.
***
Сколько раз она открывала ему дверь, встречая его на пороге собственного дома, ни разу еще не видела его таким. Тристан приходил к ней веселым, грустным, встревоженным, пьяным, но никогда Диди не видела в его глазах отчаянной решимости, смешанной с обреченностью.
— Я уезжаю, — отрывисто сообщил он, не давая ей даже раскрыть рот, чтобы сказать ему "привет".
— Куда? В Италию? На концерт? На выставку? — озадаченно спросила Диди, сразу же отвлекшись от собственных тяжелых мыслей.
Тристан помотал головой.
— Нет. Я уезжаю отсюда. Полечу в Великобританию. Не знаю, на сколько. Мне надоело жить в этом городе, Диди. Я задыхаюсь от всего.
— Что произошло? — ошарашенно спросила ведьма, в изумлении уставившись на него.
— Это уже не важно, — отмахнулся он. — И прости меня.
— Мне не очень нравится твое состояние, — нахмурилась Диди. — За что мне тебя прощать?..
— За то, что я не могу не сделать.
Не дав ей ответить, Тристан крепко прижал ее к себе, целуя ее так, как будто от этого зависела его жизнь. Полотенце выпало у Диди из рук.
Она не успела опомниться, как он выпустил ее из своих объятий, развернулся и, хлопнув дверью, оказался на улице. Через несколько мгновений взревел мотор его автомобиля, вскоре затихнув в отдалении.
Диди ошарашенно смотрела на дверь. В душе бушевал шторм самых разных эмоций. Шок пока преобладал над всем остальным. Первая мысль — если бы Аргус был здесь, Тристан бы сейчас никуда не ехал, а был бы впечатан в стену. Вторая — как хорошо, что Диана была наверху с кремом от ожогов и тоже не стала свидетелем произошедшего. Третья — какого, собственно, черта?