Дом с привидениями (антология)
Шрифт:
Кирилл быстро натянул скафандр, надел шлем, прицепил к поясу футляр диктофона. Уже в выходном тамбуре проверил герметичность и параметры жизнеобеспечения. Подождал, пока выровняется давление. Это их задержит немного, если организуют погоню. В диктофон, вмонтированный у входной двери, шепнул:
— Ноль часов сорок минут, выхожу наружу. Прости, Ник, совершенно необходимо.
Затем открыл выходную дверь. Снаружи было удивительно тихо. Ветра, как ни странно, не ощущалось. В зените висел Фобос. Это был уже второй его заход в ту ночь. На востоке бледно светил серпик Деймоса.
Кирилл сделал несколько шагов и остановился. Вопреки ожиданию, ничего не происходило… Он начал
Он почувствовал, что ночной холод начинает проникать в скафандр. Надо было двигаться, и он направился к устью шахты.
В красновато-пепельном свете двух марсианских лун мертвая равнина казалась призрачной. Звезд в небе почти не было видно. Устье шахты чернело подобно раскрытой пасти.
Кирилл остановился в нескольких шагах. Свет, идущий из глубины, почему-то не удивил его. Нащупав на поясе скафандра кнопку диктофона, Кирилл спокойно ждал, что последует дальше. Потом нажал кнопку и заговорил, стараясь зафиксировать все, что видел и чувствовал.
Запись кончилась на полуслове.
— Ну вот, — сказал Кирилл, — именно в этом месте вы меня настигли. Не знаю почему, но ваше появление сразу прервало поток информации. Либо, переключив внимание на вас, мой мозг потерял возможность фиксировать ее. Черт бы вас побрал с вашей заботой!
— Пожелание относится только ко мне, — объявил Бардов, — ребята абсолютно ни при чем. Я заставил их пойти, хотя им очень не хотелось просыпаться.
— Тем более что мы ничего и не видели, — проворчал Муса.
— Последнее, что запечатлелось в моей памяти, — добавил Кирилл, — и что, естественно, уже не попало на пленку, были их корабли, взлетающие с равнины, похожей на здешнюю. Я еще успел подумать, что они напоминают те, о которых рассказывал Невилл Джикс… Но в этот момент кто-то ударил меня по шее.
— Я ударил, — подтвердил Бардов, — ты не отвечал, когда мы к тебе бежали. Я был уверен, что ты уже замерз насмерть.
— Если бы вы появились минут на десять позже, — вздохнул Кирилл, — я, может быть…
— Тебе наверняка пришлось бы оперировать ступни, — прервал Бардов, — а так ты отделался только отмороженными пальцами на ногах. Пальцы придется починить на Базе. И пока тебя будут там ремонтировать, я смогу спать спокойно.
— Больше это уже не повторится, — заверил Кирилл, — дело сделано. Не хотелось бы быть нескромным, но думаю, нам удалось решить одну из старейших загадок, волнующих человечество. И главное — мы теперь твердо знаем, что они тут были, оставили свое послание, которое предстоит читать не одному поколению ученых. Думаю, что рано или поздно подо льдами удастся разыскать и какие-то материальные памятники умершей цивилизации. У меня уже есть на этот счет кое-какие соображения…
— Нет, погоди, — искренне возмутился Шефуня, — ты еще посидишь под карантином месяца три-четыре после того, как тебе вылечат пальцы на ногах. Еще не известно, как на тебе отразится этот ночной сеанс “потусторонней
— Теперь я согласен даже на карантин, — усмехнулся Кирилл, — надо свести воедино, подробно описать все, что нам удалось выяснить… Вы заметили, что наблюдения Азария и Энрике хорошо увязываются с моей диктофонной записью.
— Мы, конечно, продолжим это дело, — сказал Бардов, по привычке поглаживая бороду, — придется осторожненько проверить, может, не ты один у нас такой способный. Если с тобой действительно ничего не случится, станем смелее, будем тренироваться в укреплении “потусторонних связей”; в конце концов и приборы сконструируем для электронной записи информационного поля…
— Если даже теперь со мной что-то и случится… — начал Кирилл.
— Это уж ты, дорогуша, брось, — обрезал Шефуня. — Запомни, ничего не может случиться. Ты — экстрасенс, ты сам прекрасно знаешь это. Экстрасенс от рождения. А других экстрасенсов мы тут воспитаем, базируясь на твоем опыте. Понял? Ты сам уверял, что эти способности заложены в каждом из нас. И я это, между прочим, сегодня ночью понял. Поток информации, которую принимал ты, переключился на несколько мгновений на меня, когда я… погладил тебя по шее.
— Интересно! — воскликнул Кирилл. — И что же вы увидели?
— Не “вы”, а “ты”, — поправил Бардов, — я увидел твои корабли, взлетающие в космос, и понял, что они направляются к Земле.
— А дальше?
— Что дальше?
— Когда они достигли Земли? В какую эпоху земной истории?
— Э-э, чего захотел! Разве можно все сразу? Это предстоит выяснять. Как и многое-многое еще.
— Что же получается! — воскликнул Роман. — Предки человека пришли на Землю отсюда?
— Категорически утверждать пока ничего нельзя, — задумчиво сказал Бардов. — Мертвый Марс начал нам приоткрывать поразительные вещи; но пройдет еще очень много времени, прежде чем хранящаяся тут информация, заключенная в так называемом “информационном поле” или в какой-нибудь иной “материи”, позволит вынести окончательные суждения. Нащупано принципиально новое направление поиска научных исследований, важность которого для человечества, вступившего в космическую эру, переоценить невозможно. Энрике и Азарий отдали свои жизни не напрасно. Приоткрываются совершенно ошеломляющие возможности разума, о которых люди даже не подозревали…
— Как вы, вероятно, поняли из диктофонной записи, — добавил Кирилл, — эстафета разумной жизни была принесена на Марс с Фаэтона. Какая-то часть фаэтонцев перед гибелью своей планеты переселилась на Марс. Это могло произойти еще в архейскую эру земной истории Быть может, на Марсе сменили друг друга несколько циклов цивилизации и лишь представители последнего здешнего цикла переселились на Землю. Все это предстоит еще изучать, уточнять… Более определенно мы можем теперь говорить об истории самих планет земной группы. Они рождены Солнцем в разное время: Фаэтон был старшим в этом семействе, Венера, а может быть, и Меркурий наиболее молодые. Фаэтон давно закончил свое существование, Марс дряхлеет; в его нынешнем облике — будущее нашей Земли, так же как на Венере — ее далекое прошлое. Условия на Венере пока непригодны для высокоорганизованной жизни, как они были непригодны на Земле в архее и раннем палеозое, когда тут, на Марсе, жизнь била ключом. Если наша нынешняя цивилизация уцелеет, не исключено, что далеким потомкам землян предстоит переселение на Венеру, когда условия на стареющей Земле станут подобными марсианским. И, покидая Землю, они, может быть, оставят там послание грядущим исследователям, подобное тому, какое оставлено тут. Я хотел бы верить, что эстафета разума бесконечна.