Дом с привидениями
Шрифт:
Внезапная вспышка молнии осветила дом, на мгновение превратив окружающее в сверхконтрастную черно-белую фотографию; загрохотал гром.
— Малдер!
Вздрогнув, он обернулся. На пороге стояла Скалли.
— Передумала? — Голос Малдера прозвучал несколько тонковато.
— У тебя ключи от моей машины? — требовательно спросила Скалли.
— Нет.
— Перестань, Малдер. Не валяй дурака.
— Зачем мне твои ключи?
— Может… — Скалли подошла ближе, в луч света от фонаря Малдера; вид у нее был
— А может, это привидения? — сказал Малдер, дурацки ухмыляясь.
Чудовищного вида напольные часы стали отбивать время. На первом ударе фонарь в руке Малдера дрогнул — это было так неожиданно: он же был уверен, что часы стоят…
Часы отмерили одиннадцать громких дребезжащих ударов. В наступившей тишине Малдеру показалось, что он слышит, как бьется сердце Скалли. Очень быстро бьется. Или это его собственное сердце заполошно колотится испуганной птицей?..
Ну, что там еще?..
Сверху донесся непонятный звук, и сразу вслед за ним — порыв холодного ветра, словно где-то поблизости открылась форточка на Аляску.
— Леденящее дуновение, — пробормотал Малдер, передернув плечами. Он поднял фонарь и осветил лестницу, ведущую на второй этаж. Похоже, он был не прочь продолжить исследование этого мрачного дома.
— Должно быть, ветром распахнуло окно наверху. — У Скалли немедленно нашлось объяснение. — Я слышала метеопрогноз по радио: надвигается гроза, вероятность дождя — восемьдесят процентов, возможно даже пойдет снег…
Снова сверкнула молния, и ударил гром. Новый порыв студеного ветра пронизал до костей. Входная дверь с треском захлопнулась.
Скалли бросилась к дверям, стала трясти их, дергать и крутить дверную ручку. Бесполезно. Двери не открывались.
— Не иначе духи уже здесь, — констатировал Малдер.
— Хватит пугать меня призраками, — раздраженно сказала Скалли. — Лучше помоги открыть дверь.
— По-моему, наверху кто-то ходит, — сказал Малдер невпопад.
— Вот, опять. Слышала?
— Малдер, мне нужно ехать домой, — сказала Скалли с нажимом.
— Ты что, боишься?
— Я ничего не боюсь!
— Привидения никому вреда не причиняют, — успокоил Малдер. Но все же прибавил: — Как правило.
Он стал подниматься по лестнице на второй этаж.
— Не пытайся меня запугать — не выйдет, — бросила Скалли ему в спину.
Малдер ничего на это не ответил, продолжая неторопливое восхождение к источнику таинственных звуков.
Скалли посмотрела на старинные часы, напугавшие их с Малдером своим громогласным боем, сверилась с часиками у себя на руке — и те, и другие шли минута в минуту. Очень странно для давно покинутого дома…
— И вообще, мне домой пора. — В голосе Скалли прорезались истерические нотки.
Еще одна молния за окном, еще один громовой раскат.
Скалли горестно вздохнула, достала
— Малдер…
— Ш-ш-ш, — остановившись, прошептал он. — Что это?
— Это игра больного воображения, — сердито сказала Скалли.
— Намертво впечатавшийся штамп из многочисленных триллеров. Ты слышишь скрип — и сразу мороз по коже. Видишь тень — и воображаешь себе такое…
Малдер махнул рукой и стал подниматься дальше. Скалли не отставала.
— В общем, сам образ доброго призрака полностью соответствует тому, что я сказала. Верить в то, что бесплотный дух способен материализоваться, а душа способна вернуться на землю погостить — глупо и смешно. Нет, правда, вопреки всем физическим и биологическим законам мы воображаем себе бестелесных существ, облаченных в лохмотья, и наделяем их атрибутами, почерпнутыми из фантастических романов: они не стареют, не болеют, не испытывают чувства голода, не ищут материальных благ. Мы наделяем призраков теми чертами, которые нам хотелось бы видеть в самих себе. Ну скажи, что я неправа.
Малдер как будто и не слушал, что там болтает его нервничающая напарница. Он ненадолго задержался возле окна (окно, кстати, было законопачено наглухо, и откуда взялся этот знобящий сквозняк — непонятно…), посветил фонарем налево, посветил направо, увидел дверь, попытался ее открыть — дверь не открывалась. Скалли, неотступно следуя за Малдером по пятам, говорила и говорила без остановки. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что говорит слишком много, что ее несет, но просто не могла это прекратить.
— Да, Малдер, не нужно иметь ученую степень по психологии, чтобы понять тягу нашего подсознания к сверхъестественному. Сам знаешь: жажда бессмертия, вера в некую субстанцию, существующую вне нашего бренного тела, вера в то, что лишь на короткий срок мы расстаемся с близкими нам людьми — все это сильные, отчаянные наши желания, в них, собственно, и заключена человеческая суть, а также суть завтрашнего праздника…
В этот момент дверь, в которую Малдер толкался минуту назад, со скрипом отворилась сама собой.
Малдер шумно сглотнул.
— А теперь скажи, что тебе не страшно.
— Ну хорошо — страшно, — призналась Скалли. — Но это безотчетный страх.
Приотворившаяся дверь — ждала; в узкую щель пробивалась полоска света. Их как будто приглашали войти.
Скалли глубоко вздохнула, пересилила себя и пошла к двери.
Малдер остался на месте.
— Я тебя прикрою. — Как-то недостаточно обнадеживающе он это произнес…
— Вот спасибо, — сказала Скалли, не скрывая сарказма. И распахнула дверь пошире, легонько толкнув ее кончиками пальцев левой руки. — Малдер, — сказала она, заглянув за дверь, — а может, это и не призраки вовсе? Может, здесь и впрямь кто-нибудь живет?